Об это коренном противоречии евреи, разумеется, не кричат. Оно кричит само.
Для любого мало-мальски образованного русского само собой разумеется, что история России — это история государствообразующего русского народа и его взаимоотношений с дружескими или враждебными народами.
Принципиально иное содержание истории российской государственности пытаются навязать всем — и нам в первую очередь — евреи.
С удивительным постоянством и слаженностью они настойчиво вкладывают в российские умы формулу (разумеется, на разные лады), которую отчеканила передовая статья «Еврейской газеты» № 1/96: «История России — это история формирования российского государства как духовной, культурной и религиозной общности населяющих ее народов». В сущности, цитированное выше ультимативное письмо банкиров говорит то же самое, хоть и иными словами.
Формула эта глубоко и всесторонне ложна. Евреи и их многонациональные (в том числе, русские) подголоски пытаются выдать результат исторического процесса — за цель этого процесса, за некую объективную самодовлеющую ценность.
Казалось бы: хочешь восстановить Империю — восстанови, прежде всего, мощь государствообразующей, имперской — то есть именно русской — нации. Верни ей былую роль, тогда и империя приложится. Но именно этого-то они не хотят и боятся. (Отсюда — попытки утверждать, будто «русских — нет», попытки записать в русские — нерусских, а русских, заодно со всеми, — в «россияне». Все, что угодно, только бы помешать нам утвердить собственную, основанную на общей русской крови и русской истории, национальную идентичность!)
…государственная необходимость привить «российскую» идентичность существует именно и только в отношении малых народов и национальных меньшинств России. Нам, русским, она, понятное дело, ни к чему: нас вполне устраивает собственно русская идентичность. Нам ее вполне достаточно. Для нас «россиянин» — просто синоним слов «нерусский житель России», «нацмен».
НЕКОТОРЫЕ ЗАПОВЕДИ РУССКОГО НАЦИОНАЛИСТА
1. Идеальный вариант состоит в заселении русскими людьми опустевших, малозаселенных территорий. Как это и было всегда. Никакой паллиатив здесь невозможен, и никакие «россияне» вместо русских не подходят для такой задачи.
2. Если не можешь заселить русскими, постарайся удержать эти пустынные территории силой — в том числе стратегического, ядерного оружия. Пусть будут про запас: лучше иметь, чем не иметь. Когда-нибудь могут пригодиться.
3. Если не можешь или не хочешь делать ни того ни другого, сделай эти земли предметом политического торга, отдай их как можно дороже тому из соседей, кого меньше всего опасаешься. Возможно, даже автохтонному народу здешних мест. И желательно не навсегда, а в аренду. История может повернуться по-всякому; смотришь, сосед и сам пройдет через раскрестьянивание и лет через сто ему тоже станет некем заселять и защищать арендованный кусок земли. И тогда возникнет возможность возвращения его под свою юрисдикцию. Народы живут долго, надо уметь смотреть вперед и ждать. Кстати, мудрый и терпеливый Китай, меряющий время тысячелетиями, недавно именно так вернул себе цветущие Гонконг и Макао.
4. Ничего другого предложить невозможно.
5. Звать инородцев на наши земли — нельзя. Никаких. Никогда. Ни на каких условиях. Это — абсолютное табу.
6. Обсуждать последний тезис с кем-либо бессмысленно. Тому, кто не принимает его всей душой, всем, как говорится, «нутром», — никакие аргументы никогда ничего не объяснят. Это водораздел, который перейти нельзя, за которым схватка не на жизнь, а на смерть.
Между тем, определенный круг лиц в мире и в России уже сделал своей профессией обсуждение именно того, как и кого лучше расселять на русской земле.
Создание русского национального государства не может идти в отрыве от решения проблем русской нации как таковой.
В основе русской национальной политической идеологии должен лежать краеугольный камень вообще концепции национализма: «Нация первична, государство вторично». Это ни в коем случае не значит, что государство есть нечто неважное; но мы должны твердо помнить, что в соответствии с диалектикой «сущность оформлена, а форма — существенна». Государство есть форма, отнюдь не определяющая сущность — нацию, но лишь выражающая ее во времени и пространстве. Недостатки и преимущества государства есть недостатки и преимущества нации, переведенные из ментального, имманентного нации, плана, — в план трансцедентный: бытийный и событийный. Государство — это свойства нации, объективированные в историческом процессе.