Дед Матвей, привычно шагая до своих Выселок, заметил, что сегодня особо хорошо и легко думается, что радовало. Теперь, когда он придёт домой, то сразу возьмётся за досье на этого, прости советская власть, лейтенанта Мухина. У деда Матвея уже сложился чёткий план, какую информацию он добавит в досье. Во-первых, в раздел "Моральный облик". Хотя, какой к бесам, у этого перерожденца, моральный облик. Явно, что самый настоящий аморальный облик. Пришлось решительно вычёркивать заголовок "Моральный облик" и переписывать его на аморальный. Так будет честнее. Слова сами ложились на бумагу, ловко сплетаясь в предложения, предложения в целые абзацы, а те в страницы. Главное - надо расписать всё подробно и красиво. А писал дед Матвей на удивление красивым уверенным почерком. Это был его природный дар. Писал по привычке перьевой ручкой, макая её в чернильницу. Новомодных шариковых ручек дед не признавал: ему было понятно, что эти все новшества, вредительская затея, чтобы поглумиться над советскими школьниками. Ведь понятно: сначала шариковая ручка, а потом какой-нибудь гад единый государственный экзамен придумает. Вредители они не дремлют.
Что-то много страниц получается, и это только про аморальный облик будущего подследственного. Может тот эпизод с соседской козой вычеркнуть? Хотя пусть будет: кашу маслом не испортишь, ёптыть.
Теперь надо осветить о профессиональных качествах объекта. Хм. А их и нет совсем, этих самых профессиональных качеств. Ага, так и запишем заголовок следующего раздела "Дремучий непрофессионализм", и подчеркнём, ну, и некомпетентность отметим тоже, однозначно. Через две страницы текста можно было уяснить, что этот лейтенант полный раздолбай каких свет не видывал. Дед Матвей даже покачал головой: вот ведь дела, и как только иностранная разведка содержит и доверяет такому раздолбаю, ведь вроде серьёзная организация.
Теперь, в следующем разделе надо осветить деятельность Мухина на иностранную разведку. А на какую? Дед задумался, но думал не долго. Что-то подсказывало ему, что или на турецкую или на румынскую. Наверное, это подсказывал здравый смысл. Хотя, пусть у органов голова болит с выяснением на какую именно разведку этот фрукт работает: на турецкую, на румынскую или ещё на какую-нибудь хитрозадую разведку. Такие как Мухин могут и сразу на несколько разведок работать, совести-то у них вовсе нет. Получилось хорошо, подробно и убедительно, с фактами, и на три листа. Вот так, всё тайное когда-нибудь становится явным.
Теперь о главном. В этом разделе надо осветить всю глубину падения объекта разработки, хотя дальше падать и некуда. Но Мухин, с его расшатанными нравственными устоями, нашёл куда упасть, начав сотрудничать с сатурнами; вот же, мля, как та свинья, которая грязь всегда найдёт, даже в синагоге. Про марсиан не скажу: чего не знаю, того не знаю. Поклёп на человека возводить не стану. А вот про его шашни с сатурнами расскажу подробно. Получилось весьма захватывающе ещё на три листа.
Ого, поразился дед Матвей. Приличная стопка компромата получилась. И всего-то он это написал за одну только ночь. Теперь будет работать на ферме, и засыпать, но эта его жертва не должна пропасть напрасно. Материальчик на очередного перерожденца вот он, пухленький такой материальчик. А это уже вплоть до высшей меры социальной защиты. А ты не воруй! Да, мозг сегодня ночью хорошо поработал. Вот это аналитика! Аналитика высшей пробы! Сила!
И бумага - это сила. Говорят, что мысли доверенные бумаге, остывают и теряют свою энергию. Не в случае деда Матвея. То, что пылало внутри сумеречного сознания деда Матвея, не обернулось косноязычной нудятиной, а читалось как увлекательный детектив со смесью запутанного шпионского романа. Хотя самому автору были совершенно безразличны чувства возможного читателя, он работал на результат и не заморачивался магией печатных символов.
На работу, на ферму дед Матвей пошёл, испытывая сложные чувства к окружающему миру. А окружающий мир хранил равнодушие. Он был серьёзен и строг. Мир всегда прав. Заблуждаются только люди, населяющие его. Причём, часто, люди делают сознательные ошибки и обожают свои заблуждения. Не все хотят быть непременно благоразумными, но все хотят выглядеть мудрыми и прекрасными. Поэтому, таким мудрым и прекрасным совершенно незачем прислушиваться к здравому разуму природы. К тому же в мире идёт постоянная борьба, хоть она честная и красивая, но борьба, в которой и кровь и смерть. А человек привык действовать подло, он не понимает, что природа всё равно возьмёт своё, как бы её человек не гнобил, ведь он сам её часть.
То, что Васильку намечались непредвиденные траты волшебной силы, стало понятно, как только он имел счастье лицезреть Санька, Витька и бабу Маню, которые, со слов обеспокоенных родичей, пострадали от своих научных изысканий. К Тимофеевне прибежали представители кланов Малининых и Камышиных со слёзной просьбой помочь, ибо общество может потерять своих двух отличных сынов и одну непутёвую дочь, а именно самогонщицу бабу Маню.
Сообщество отчаянных деревенских учёных всё-таки открыло что-то такое, от чего и пострадало. По всему выходило, что местные научные кадры переоценили свои силы, и теперь, в результате их научных экспериментов на специальном полигоне во дворе бабы Мани, сидят под арестом во флигеле усадьбы Зосимовых, зафиксированные крепкими ремнями к стульям. Зосимовы молодцы, быстро среагировали, когда поняли, что на территории участка бабы Мани, научный эксперимент явно вышел из под контроля, судя по диким крикам. Поэтому они, вместе с представителями кланов Малининых и Камышиных, эвакуировали учёных со злосчастного научного полигона. Эвакуировали учёных не церемонясь, с применением физической силы и какой-то матери.
Тимофеевна немного засуетилась, ей было решительно непонятно, чем можно помочь несчастным, разве что взять немного своей колодезной воды. Василёк совершенно не хотел сидеть дома один, поэтому дитё уцепилось за подол кормилицы. Ладно, решила она, пусть посмотрит на непутёвых колхозников. Может тогда и сам бросит пить.
Непутёвые колхозники (ранее бывшие отчаянными учёными-экспериментаторами) сидели зафиксированные ремнями к стульям, ибо порывались куда-то бежать и сражаться. Судя по их расширенным глазам, они видели много и страшное. Или их что-то потрясло, например, они вдруг осознали всё величие и гениальность знаменитого квадрата Малевича.
А как всё было накануне радостно и в радужных тонах. Сомнений ни у кого из них не было. Бригада самородков к новому эксперименту подошла изобретательно и с задором, присущим большим учёным с горячей убеждённостью в своей правоте. Конечно, был мелкий червячок сомнения, который пытался зудеть не в тему, но его быстро запинали ногами. А не будет дерзить: а то всякий червячишка начинает себя представлять этаким змеем мудрости и отвлекать учёных от посетивших их конструктивных идей. Да и теория говорила, что всё будет нормулёк и чики-пуки. Хотя, вот же предупреждал великий Энгельс, что идеи - это такое дело, что, зачастую, реализуются не всегда ожидаемым образом. Знал, старик, что говорит.