Аламеда, наконец, добрался до заведения Леонардо Фабиани, которое он посещал практически ежедневно уже на протяжении тридцати лет. Раньше он к Леонардо ходил из баррио Кордон, где располагался его университет UDELAR, в том же районе правительство Уругвая арендовало профессору отличные апартаменты, и оплачивало их аренду и счета за коммунальные услуги. Но уже семь лет как профессор отошёл от дел и приобрёл себе в собственность неплохой особняк в баррио Мальвин. Средств на счету профессора было достаточно для такого приобретения.
Подойдя к заведению Леонардо, профессор кивнул пожилому, но крепкому охраннику Хосе Ластария, который был раньше аргентинским гаучо, но которого Леонардо сумел уговорить работать в Уругвае в его заведении. Вот теперь Хосе, в оригинальной одежде гаучо, украшал своей персоной вход в заведение и следил, чтобы в это приличное заведение не проникли какие-нибудь нищеброды и не помешали отдыхать приличным людям. В заведение можно было войти прямо с тротуара, но это была только большая открытая площадка, отделённая от улицы массивным и вычурным кирпичным забором, полностью оплетённым вьющимися растениями. С левой и правой стороны заведения стояли трёхэтажные дома, которые принадлежали также Леонардо, поэтому некому из соседей было жаловаться на шум от туристов или запахи от приготовления пищи. Напротив заведения находились престижные магазины, а далее по улице был старинный особняк, где учились люди на профессиональных охранников. На площадке под матерчатыми навесами можно было спокойно разместиться хоть сорока человекам, это если люди хотели посидеть на свежем воздухе. Слева от площадки был специальный дворик, в котором были размещены специальные поварские агрегаты с кучей причиндалов для приготовления пищи на свежем воздухе. Это было сделано с умыслом, потому что оттуда тянуло такими умопомрачительными запахами, что у посетителей сразу начинал разыгрываться аппетит. Кстати, посетителям разрешалось, и даже поощрялось подойти к этим печам и разделочным столам и самим попытаться приготовить что-либо: им даже объяснялись тонкости приготовления различных кушаний. Повара терпеливо выслушивали советы из личного опыта посетителей и даже устраивали соревнования, у кого получится вкуснее, у мастера-повара или у посетителя. Психология, однако. Посетители постепенно входили в азарт, аппетит разгорался, соответственно клиентов прибывало. Повара всегда очень хвалили кухню посетителей, даже если блин получался комом. Не моргнув глазом, они должны были съесть то, что сварганил гость и при этом восторгаться. За это Леонардо доплачивал мастерам. Гость должен был остаться довольным и приходить ещё, желательно с друзьями и толстыми кошельками. Леонардо был только рад. Вторая кухня была внутри ресторана. Внутри заведения был большой зал, отдельные кабинеты и специальный зал для любителей подискутировать на любые темы. В этом зале мебель была покрепче и намертво прикручена к полу, иначе нельзя, ибо бывало часто, что горячие уругвайцы так надискутируются, что переходят на личности и лезут в драку, отстаивая свою позицию. В остальных помещениях ресторана дискуссии были запрещены. Это была мирная зона, в которой правили официанты и официантки, которым было вменено в обязанности разъяснять клиентам из чего и как было приготовлено блюдо, выяснять предпочтения посетителя в еде и напитках, поддерживать разговор или, наоборот, создать посетителю зону тишины, если он того желал. Через некоторое время работники этого заведения знали постоянных посетителей в лицо и по именам. Леонардо поощрял таких своих работников. Профессор даже подозревал, что Леонардо работает ещё и на полицию, как и его отец, который был раньше каким-то чином в МВД. От сотрудников ещё требовалось, чтобы они ненавязчиво рассказывали посетителям об истории данного заведения, о выдающихся людях, посещавших ресторан, об их пристрастиях в еде, чтобы показывали фото с великими людьми и даже кресла, на которых они сидели. К таким креслам была шурупами прикручена латунная пластинка, на которой методом гравировки нанесена надпись, кто и когда на этом кресле сидел. Таких кресел было немного, но они были. Сотрудники заведения должны были ненавязчиво проинформировать посетителей, особенно туристов, какие люди у них были. Вот, например, на этом кресле сидел сам Орасио Феррер, ага, и даже здесь же он спел свою новую балладу. А на этом кресле сидел сам Хосе Мухико, да-да он самый, сороковой президент Уругвая. Отец родной и благодетель. Ибо при нём страна совершила рывок, и было узаконено разрешение на курение канабиса. Здесь сеньор президент подарил калабас своему другу профессору Аламеде. Видите воооон того пожилого сеньора, это и есть знаменитый профессор Аламеда. А видите у него на столе калабас, вооот, это тот самый калабас. Гости, как местные, так и туристы восторгались. Кстати, на кресле, на котором сидел профессор, была прикручена табличка, что оный профессор здесь сидел, а на столе постоянно находилась табличка, что этот столик занят. Профессор за 30 лет удостоился такой чести, как отдельный стол и кресло, да и с Леонардо он хорошо сошёлся, они даже считались приятелями, хотя профессор и трактирщик, это разные социальные группы.