– С ахиху… ху. сторией всё хорошо у нас, – ответил Василёк. – Надеюсь, что и у вас с ней нормально.
– Вот и прекрасно, – перевёл дух инспектор, но при этом уставился на бутерброд и принюхался. – А это что у тебя такое, существо?
Наверное, он голодный, решил Василёк. Вон как глазки-то заблестели. Пожрать видать любит.
– Это очень редкое вещество местного мира. Эксклюзив. Вот несу его подальше от… гнезда. Хочу спрятать, чтобы другие… из стаи не нашли и не… склевали. У нас, знаете ли, клювом щёлкать нельзя. Вы же не побеспокоились, как мне здесь приходится выживать в этих диких джунглях.
Василёк опять обвёл рукой вокруг. Ага, вокруг в степи колосились дикие страшные джунгли и толпами бегали голодные и злые аборигены.
– Покажи, – как-то глухо произнес инспектор.
Вот ведь напасть какая. Сожрёт он мой бутер, как пить дать сожрёт. Но, Василёк протянул свой сиротский бутерброд гостю. Не задавись только.
Оооооо… да это же… 11–27 Кай проверил анализаторами скафандра этот артефакт.
Анализатор выдал, что это смесь высокомолекулярных органических соединений, чисто природного происхождения. Есть там и незначительные примеси неорганики. Фантастическая вещь. 11–27 Кай практически постоянно жил в вирт-пространстве, там он и поглощал вкусные и питательны вирт-вещества. А на известных материнских планетах рептилоидов, как, впрочем, и у других цивилизаций, уже несколько тысячелетий никто не питался природными веществами. В ходу была только синтетика. Поэтому, то, что сейчас держал в руке 11–27 Кай, имело фантастическую ценность. А забирать органику с других планет, было категорически запрещено законом. Нельзя было обижать отсталые цивилизации. Однако, если вот ЭТО бескорыстно подарят… то это совсем другое дело.
– За твои страдания я могу тебе предложить некоторую компенсацию, уважаемое существо, – начал подбирать правильные слова инспектор. Его хохолок, невидимый из-за скафандра окрасился в красный цвет, а хвост начал подрагивать в предвкушении. – А ещё такое же есть?
11-27 Кай хотел даже провести правой нижней лапой три ритуальные борозды на поверхности планеты, что означало высшую озабоченность собеседником, но он был в скафандре, и поцарапать землю не получилось. Он задумался, как технично облапошить этого маленького страшного гуманоида. Впарить ему какую-нибудь безделушку.
Опытный Василёк не стал говорить просто так об имеющемся количестве великолепных артефактах, а просто уточнил:
– Огласите список компенсационных способностей, уважаемый инспектор.
Не, какое же это существо ушлое. Список ему подавай, а он выбирать будет. Но, что поделаешь. Артефакт жёг лапы. Надо с этим ужасом говорить вежливо.
– Могу, со своей стороны, предложить очень нужные умения: усвоение нескольких местных языков, портальные переходы в пространстве, спектрометрию, управление жиленкой, химический анализатор, ловушку бешеных кварков, умение эмерджентности, левитацию, усиление чувств. Можешь выбрать одно компенсационное умение. Мы очень щедры. О смысле большинства этих умений инспектор и сам не очень догадывался. Это же мусорные умения.
11-27 Кай не стал уточнять, что это всё было из разряда мусора. Для дикарей и это сойдёт.
– А если я смогу вдруг изыскать второй такой же артефакт, то, что получу в качестве компенсации за мои страдания, – уточнил хитромудрый Василёк. Диалог, кажется, начал входить в конструктивное русло.
– Д-ва умения, – сквозь зубы произнёс инспектор. Он ещё не поссорился с мозгами просто так отдавать дикарям умения. За артефакт он ещё, скрепя клыками, отдаст залежалый мусор, пусть задавится.
– Тогда меня, возможно, заинтересует, – начал Василёк, но тут на сцене появился новый персонаж в виде деда Матвея. Весь вид деда говорил, что он сейчас всем сделает скандал и всем будет не очень весело.
– Это кто? – удивился инспектор.
– Это абориген из нашей стаи, матёрый, – уверенно заверил инспектора Василёк. – И у него тоже может оказаться при себе набор артефактов. Тебя это интересует?
– Есть некоторый интерес, – не стал отрицать 11–27 Кай. – И что же у него там есть? А толерантность у этого аборигена из твоей стаи фрустирована? – забеспокоился инспектор.
– Угу… у этого аборигена она офигеть как фрустирована. Он всех, кто ему не нравится, не выделяет, ибо толерантен до безобразия, у него все равны. Всех плохих он называет только одним словом: пи***расы, – успокоил инспектора Василёк.