Перекатившись на «свою сторону», я стягиваю платье через голову, так что на мне только черный лифчик и кружевные трусики, прежде чем уютно устроиться под одеялом. Дверь снова открывается, и я вижу Потрошителя, неловко стоящего в пижамных штанах и переводящего взгляд с кровати на меня.
— Я не кусаюсь, — сладко говорю я.
Он хмыкает, придвигается ближе и смотрит на меня, как на порождение зла, прежде чем скользнуть под одеяло. Потрошитель так далеко отодвинулся от меня, что, держу пари, чуть не свалился с кровати. Он продолжает бросать на меня взгляды, поэтому я поворачиваюсь на бок и смотрю ему в лицо.
— Черт, я забыл погасить свет, — бормочет он, печально глядя на выключатель.
— Я выключу! — кричу я, стараясь быть полезной. Вскочив с кровати, я бросаюсь к выключателю, но останавливаюсь, услышав его стон. Оглядываясь назад, я вижу, что его взгляд прикован к моей заднице, а на лице - страдальческое выражение.
— Ты не можешь спать в таком виде, — цедит он сквозь зубы.
Глядя на себя, я хмурюсь.
— Почему нет? — фыркаю я, поворачиваясь к нему лицом и скрещивая руки на груди.
Он отворачивается, стискивая челюсти.
— Твою же мать. — Он встает с кровати и топает к своему комоду, вытаскивает ящик и роется в нем, прежде чем вытащить кусок материи и бросить мне эту тряпку.
Я ловлю ее в воздухе и подношу к свету, чтобы разглядеть футболку, которая, держу пари, была бы платьем на мне. Я с трудом сдерживаю смех при этих словах.
— Самый крутой Злодей в городе? — Я задыхаюсь от смеха, и когда я смотрю на Потрошителя, он снова смотрит в потолок с румянцем на щеках.
— Просто надень ее, — цедит он сквозь зубы, прежде чем выдохнуть. — Пожалуйста, — добавляет он, и я улыбаюсь.
Натянув футболку через голову, я покачиваюсь, пока она не спадает мне до колен. Засунув руку под футболку, я расстегиваю лифчик и вытягиваю другую руку, чтобы снять лямку. Бросив бюстгальтер на пол, я протягиваю руки для осмотра.
— Лучше? — интересуюсь я.
Он пробегает по мне взглядом горящих глаз, а меня прошибает дрожь - настолько у него прожигающий взгляд.
— Нет, черт. Ложись в постель, — стонет он, и, надув губы, я возвращаюсь в кровать, натягивая одеяло до подбородка. Он что-то бормочет, подходя и выключая свет. Я слышу, как Потрошитель движется по комнате, прежде чем воздух касается моей кожи от того, как он поднимает одеяло. Он садится, матрас продавливается под его весом, и я перекатываюсь к нему. Я со стоном утыкаюсь в него, а он с шумом втягивает воздух.
— Это ни хрена не сработает, — кричит он, и я недоверчиво моргаю.
Что же мне теперь делать?
Потрошитель снова встает, и я слышу, как он ходит по комнате, бормоча что-то о надоедливых женщинах с их сиськами, вторгающимися в его постель и смотрящих его порно. Я хихикаю в одеяло и жду, пока он вернется, смущенная тем, что он делает.
Что-то бьет меня по лицу, и я вскрикиваю, отскакивая назад.
— Что это ты делаешь? — скулю я, когда что-то более мягкое, что, как мне кажется, является подушками, падают на кровать.
Он только хмыкает, и я сижу неподвижно, пока Потрошитель возится с ними, до момента как они не выстраиваются в линию вдоль кровати, отделяя меня от него.
— Ты… ты только что возвел стену из подушек? — фыркаю я, а смех прорывается наружу. Я слышу, как кто-то еще в доме смеется, и он снова ругается.
— Заткнись на хрен и спи, завтра тебе нужно будет научиться быть Злодеем, — скрипит он зубами, и матрас проваливается, когда Потрошитель возвращается в постель, но подушки на этот раз останавливают мое движение в его сторону.
— О, и стенка из подушек останется там, где есть, — бормочет он, прежде чем повернуться ко мне спиной. Мне приходится прикусить губу, чтобы сдержать смех.
Какой же он Негодяй.
Глава 7
В ту ночь я спала лучше, чем когда-либо прежде, хотя проснулась оттого, что трое Злодеев наблюдали за мной, словно я была результатом какого-то интересного научного эксперимента. Моргаю, чтобы прогнать сон, и вижу, как все трое стоят в дверях и шепчутся между собой. Я свернулась калачиком на одной из подушек, которые Потрошитель положил между нами, стена из подушек пала где-то посреди ночи. Взглянув на часы на стене, я вижу, что уже семь утра, и со стоном, убирая свои светлые локоны с глаз, я перевожу взгляд на них.
— Почему вы так рано встали? Мы же Злодеи, разве мы не должны поспать подольше или что-то в этом роде? Серьезно, я думала, что спать - это привилегия злодейства, ведь только Герои встают на рассвете? — Застонав, я забираюсь на край кровати и сажусь, вытягивая руки над головой, закрывая глаза в блаженной неге, что волнами проносится по моему телу. Есть ли что-нибудь лучше, чем разминка по утрам? Ну, разве что, утренний секс. Или завтрак в постель. Или и то и другое вместе… ням-ням, красотка в блинчиках.
— Ч-ё-ё-р-т, — бормочет Шпик себе под нос, и я открываю один глаз, чтобы увидеть, как они все пристально смотрят на меня.
— Видишь, с чем мне пришлось иметь дело всю эту гребаную ночь, — ухмыляется Потрошитель. — Я почти не сомкнул глаз. — Теперь, когда он упоминает об этом, Потрошитель действительно кажется усталым и напряженным.
— Ты выглядишь довольно взвинченным, Ноа, тебе нужен массаж, чтобы расслабиться? Я чудо как хороша в этом, — предлагаю я, свешивая ноги с кровати, большая футболка Потрошителя задирается высоко у меня на бедрах. Сдавленный звук снова заставляет меня обратить свой взор на парней.
— О, здорово, — бормочет он, не сводя глаз с моего обнаженного бедра.
— Видишь ли, Ноа, она просто хочет быть полезной, — комментирует Шпик, произнося это слегонца, но улыбка на его лице достаточно широка, чтобы заставить Чеширского кота ревновать.
— Не могла бы ты просто одеться? Пожалуйста, — Потрошитель произносит эти слова так, будто ему сейчас чертовски больно, а я решаю не обращать на него внимания.
— Ладно, ладно, ладно. — Я закатываю глаза, прежде чем встать, а затем хватаю за нижнюю часть футболки и стягиваю ее через голову. Раздается свист, который, я почти уверена, издает Шпик, после чего раздаются звуки начавшейся потасовки.
— Вон! — срывается на крик Потрошитель, и когда я оглядываюсь через плечо, я вижу, как он выталкивает их из комнаты, поспешно закрывая за собой дверь.
Наконец, оставшись одна в комнате, я закатываю глаза. Неужели они никогда раньше не видели полуобнаженную женщину? Достав лифчик с того места, где я его оставила на полу, я снова надеваю его, прежде чем порыться в ящиках Потрошителя. Я останавливаюсь на черных леггинсах и белой рубашке на пуговицах. Обе части наряда на мне как мешок, и мне приходится закатать нижнюю часть леггинсов, но в сочетании с поясом вокруг моей талии, это очень даже неплохой наряд. Я выгляжу как крутая рокерша.
Войдя в маленькую кухню, я нахожу парней, сгрудившихся вокруг островка и разговаривающих приглушенными голосами.
— Итак, каков план подготовки Злодеев? — спрашиваю я, пружинисто шагая по кухне и накладывая себе огромную миску хлопьев. Ребята переглядываются, прежде чем Шпик прочищает горло.
— Да, как раз об этом… — он замолкает, когда я щурюсь на него, чтобы посмотреть на других парней в поисках поддержки.
— Нет, не смотри на них. Что ты хочешь сказать? — спрашиваю я, чувствуя, как тяжесть заполняет мой желудок.
— Ну, мы не совсем такие, как его Злодейшество Клаус. Мы едва справляемся как Злодеи, мы не просили об этом, — объясняет он. Я понимаю, понимаю, я тоже не хотела становиться Злодеем, но они же не могут просто бросить меня, не так ли? Эти ребята - самые близкие друзья, которые у меня когда-либо были.