Я не могу оторвать взгляда от его губ. Его руки. Эти мускулистые руки. Я пытаюсь проследить контуры его татуировок, когда он жестикулирует в воздухе. Это психологическая пытка. Я привязана к стулу, мои глаза открыты, меня сводят с ума образы его темных глаз и кривой ухмылки. И хотя у Эвана буквально такое же лицо, по какой-то причине я не реагирую на него. Даже отдаленно. Только Купер.
— Нам тринадцать лет, и мы пустились в погоню по городу, — продолжает Эван, — и все потому, что Стеф увидела эту козу, прикованную цепью к чьему-то двору, и перепрыгнула через забор, чтобы освободить ее, как раз в тот момент, когда хозяин вышел с дробовиком. И мы с Купом думаем: о, чувак, она вот-вот получит пулю в свою сумасшедшую задницу из-за этого козла.
— Мы перепрыгиваем через забор вслед за ней, и я разбиваю замок молотком…
— У тебя случайно был с собой молоток? — Даже для меня мой голос звучит странно. Я задыхаюсь, потому что мое сердце колотится так быстро, хотя я все это время сидела. Совершенно неподвижно. Под его чарами.
— Да. — Он смотрит на меня так, как будто я странная, что спрашиваю. — Это дешевый замок. Ты пару раз хорошенько шлепнешь его по боку, и маленькие кусочки внутри разлетятся на части. Итак, Эван хватает козла, и мы уворачиваемся от картечи, потому что владелец пьян в стельку и ни хрена не может прицелиться.
— Но откуда взялась полицейская машина? — спрашивает Бонни.
— Мы бежим с этой штукой на поводке, когда полицейский загоняет нас в угол, верно? — оживляется Эван, жестикулируя бутылкой пива, которую он принес с собой на пляж. — Он достает свой электрошокер, но нас трое и козел, так что он не знает, в кого целиться. Он оставляет дверь открытой, так что я такой: "К черту все, запрыгивайте".
— Мы с Эваном ныряем, — говорит Купер. — Стеф бежит, чтобы отвлечь полицейского. В общем, козел вышибает из меня дух, и я сижу там, чувствуя себя одурманенным, почти теряя сознание, когда Эван говорит: братан, нам нужно бросить эту машину и бежать.
— Так что же случилось с козой? — Я требую, теперь искренне заинтересованная в судьбе этого бедного животного, но страдающая острой паранойей, чтобы все заметили, насколько я не в духе. Как пристально я смотрю.
— Эван выезжает на дорогу, которая проходит через государственный парк, каким-то образом вытаскивает эту штуку с заднего сиденья и уводит ее в лес. Оставляет меня без сознания на земле рядом с машиной, поэтому, когда копы приезжают туда и видят меня без сознания и покрытым кровью, выглядящим мертвым, они все начинают волноваться. Меня сажают в машину скорой помощи, и я просыпаюсь в больнице. Во всей этой неразберихе я выскальзываю оттуда и встречаюсь с Эваном дома, как ни в чем не бывало.
— Они так и не поймали тебя? — Бонни хохочет от смеха.
— Черт возьми, нет, — говорит Эван. — Вышли сухими из воды.
— Так вы оставили козла одного в лесу? — Я смотрю на них, удивленная и в то же время испуганная.
— А что, черт возьми, еще мы должны были с этим делать? — бормочет Купер. — Только не это! О мой Бог! Этот бедный козел. Мне будут сниться кошмары о том, как существо плачет в одиночестве в темном лесу. Преследуемый рысью или чем-то в этом роде.
— Видишь? — Эван хлопает брата по руке. — Вот почему мы не позволяем цыпочкам уговаривать нас играть в героев. Они никогда не бывают удовлетворены.
И все же я невольно смеюсь. Образ этих двоих, несущихся по городу, едва видимых поверх руля, с испуганной козой, брыкающейся и лягающейся, слишком смешон.
Еще какое-то время мы обмениваемся глупыми историями. Бонни и ее школьная команда болельщиц превратили парадную лестницу отеля в Слайд-энд-слайд на соревнованиях во Флориде. Мы с подругой познакомились с несколькими парнями во время кемпинга с ее семьей и чуть не сожгли палаточный лагерь фейерверком.
И вот, наконец, он приходит. Момент, которого Бонни с нетерпением ждала всю ночь.
Эван хватает одеяло, которое он взял из своей машины ранее, и спрашивает Бонни, не хочет ли она прогуляться. Эти двое строят друг другу глазки с тех пор, как мы пришли сюда. Прежде чем они уходят, она оглядывается на меня, чтобы убедиться, что я остаюсь, и я киваю ей.
Потому что, как бы я ни боялась остаться наедине с Купером, это именно то, чего я хочу.
— Ну, моя работа здесь закончена, — сообщаю я ему, пытаясь вести себя нормально.
Он тычет в огонь палкой, чтобы подвигать поленья.
— Не волнуйся, с ним она в безопасности. Он говорит как преступник, но Эван не подонок или что-то в этом роде.
— Я не волнуюсь. — Я встаю и занимаю место Эвана на песке рядом с Купером. Мне не следовало бы, но я обожаю наказания. И я не знаю, из-за него это или из-за пьянящего запаха горящего плавника, но я чувствую себя пьяной, несмотря на то, что выпила всего одну кружку пива. — Честно говоря, ни один из вас не тот, кого я ожидала. В хорошем смысле.