— Девушка?
— Спрашивайте прямо.
Обернувшись, Барбара оказалась лицом к лицу с Робби.
— Ты добилась всего, чего хотела, а, Барбара? — спросил он. — Обед закончен, а объедки ты ведь не употребляешь, да?
— Я люблю твоего отца.
— Да, это было всегда очевидно, однако не нашлось никого достаточно умного для того, чтобы заметить это.
— Я виновна…
— Она виновна! — воскликнул он. — Это ты должна сидеть там, а не он.
— Оставь ее, Роб…
Помимо своей воли Барбара начала плакать, и на ее лице появилось такое безграничное детское отчаяние, что стало бессмысленно и дальше обвинять ее.
— Надеюсь, остаток жизни ты проведешь в слезах, — сказал Робби и отошел от нее. Стоявшая у дверей Элейн протянула ему руку. Алекс, совещавшийся с Сэндфордом, наконец подошел к столу судей.
— Тедди, — спокойно произнесла Барбара, взяв себя в руки. — Мне жаль; разве он не может понять?
— Он еще мальчик, а мальчики долго хранят обиды.
— Я встречусь с тобой позже, — сказала она и, медленно пройдя по проходу, покинула зал заседаний.
В коридоре, прислонившись к стене, стояли Робби и Элейн. Их нельзя было миновать, и с неимоверным усилием Барбара подняла голову.
— Барбара? — спросила Элейн. — Это действительно ты?
Барбара кивнула.
— Зачем ты пришла в суд?
— Меня вызвал Алекс.
— Ты не станешь вредить Тедди, да?
— Нет.
— У тебя это вышло как-то неубедительно, — продолжала Элейн. — Если у тебя есть сомнения… — она передумала. — Послушай, я хочу знать одну вещь. У тебя есть к нему хоть какое-то чувство?
— Да, есть.
— Ты поможешь нам?
— Скажите, как.
Они приблизились к окну — Элейн, положив ей руку на плечо, подталкивала ее, как будто собираясь показать что-то на улице.
— Ты искренна в своем желании помочь, это не одно из твоих очаровательных замешательств, которые так прекрасно действовали на Тедди?
— Элейн, ты не должна так говорить.
Робби приблизился к женщинам, и в его дыхании Барбара почувствовала запах пустого желудка и сигарет.
— Видишь — вон там внизу? — мягким голосом произнесла Элейн, показывая на улицу. — В углу?
— Да, это аптека.
— Верно. Уцененные лекарства. Ты не хочешь сейчас спуститься туда и спросить выписанные лекарства?
— Выписанные лекарства?
— Да, выписанные на твое имя.
— Что это? — Она отшатнулась, налетев на Робби.
— Снотворное, — сказал он. — Фенобарбитал.
— По полграна, двадцать пять таблеток.
— Да? — непонимающе спросила Барбара. — И что я должна буду сделать дальше?
— Возьмешь их, а когда придешь домой, напишешь записку…
— Две записки, — вставил Робби. — Одну для Сэндфорда, другую для полиции, когда они тебя обнаружат.
— Да, две записки, сообщающие, что в этом затруднительном положении, в которое попал Тедди, виновата ты и дальше так продолжаться не может.
Барбара молча смотрела в окно, а они перешептывались за ее спиной.
— Покончить с собой? — спокойно спросила она.
— Почему бы не назвать это признанием ответственности? — произнесла Элейн, облекая предложение в логичные и разумные формы.
— Это поможет Тедди?
— Ну, записи и архивы не будут оглашаться в суде. Они будут использованы лишь как вещественные доказательства, — сказал Робби. — Поэтому присяжные не узнают, что ты сумасшедшая, если ты не покончишь с собой.
— Тогда защита Тедди станет прочнее… Можно будет пригласить психиатра, который сделает заявление, что Тедди настолько подпал под твое влияние…
Барбара не могла поверить в то, что слышит, в то, что ей говорили с такой поразительной откровенностью.
— Тедди знает об этом?
— Нет, не знает, — твердо заявил Робби.
— Если бы он попросил меня… — Их лица так сблизились, что стали нерезкими, слились в одно, наполовину мужское, наполовину женское. — Вы не думаете…
— Что? — спросила Элейн.
— Я уже думала об этом. День и ночь. Все время, пока встречалась с Тедди… и до того, как познакомилась с ним. Я сама хотела этого. Я думала, так будет лучше. Просто удалить себя. Безболезненно. Лежишь и спишь, и никто тебя не беспокоит. И разумное решение… никаких бед. Никаких мыслей… И когда мы с Тедди — ну, сблизились, — я продолжала хотеть исчезнуть… навсегда… но он так сильно любил меня, что я все откладывала и откладывала ради него — ну просто продолжала двигаться, есть, работать… Он так сильно зависел от меня… Он был счастлив, и я не хотела ничего портить. Продолжала жить ради Тедди…