— Постоянно.
— И как вы поступаете? Говорите жене или нет?
— Это зависит от того, по моему разумению, поможет ли это больному.
— Вы можете выразиться поточнее?
— Да, если вам угодно. Если существует некое обстоятельство, способное помочь паре в супружеской жизни, иногда полезно выявить его, обсудить с обеими сторонами, так как эта, если так можно выразиться, тайна и является причиной того, что человек обратился ко мне.
— Благодарю вас, доктор. Итак, когда мистер Франклин впервые пришел к вам, какое впечатление… Позвольте мне перефразировать вопрос. Когда мистер Франклин впервые пришел к вам, вы уже слышали о нем?
— Да, слышал.
— Когда это произошло?
— В прошлом году, не помню точно когда, я прочитал статью в журнале «Форчун», в которой он упоминался.
— Вы помните содержание статьи?
— Ну, что-то о том, что он на Уолл-стрит держится в тени, очень таинственен… его сравнивали с Хьюзом по части того, что оба неохотно рассказывают о своей личной жизни. Говорилось, если память не подводит меня, что он несметно богат и имеет долю во всем: электронике, компьютерах, землеустройстве, являясь директором десятков фирм.
— Каково было ваше впечатление от первой встречи?
— Я был восхищен.
— Можете сказать, чем?
— Ну, он показался мне в высшей степени интеллигентным и восприимчивым к окружающим вещам. Мы как-то перешли к разговору о живописи, и я был поражен, узнав, что его знания сделали бы честь специалисту в этом вопросе.
— Было что-либо еще?
— Дайте вспомнить. Меня поразила его уверенность, его манера подавать себя, которая, случается, переходит в помпезность или надменность, но в его случае выражалась лишь в уверенности.
— Вы можете рассказать нам о предмете вашего разговора?
— Мисс Хикман. Ее болезнь и предстоящее лечение.
— Во время беседы вы узнали что-либо о чувствах мистера Франклина к мисс Хикман?
— Да, он говорил кое-что об этом, и я лишь повторяю его слова: «Мне все равно, сколько денег потребуется для того, чтобы вылечить ее. Я на много лет старше ее, и я люблю ее больше собственной жизни». И еще что-то о безумии среднего возраста, но он был готов посвятить себя всего молодой женщине независимо от исхода лечения.
— Вам известно, что он под этим подразумевал?
— Ну, была ли необходимость помещать ее в лечебницу.
— Не было ли у вас причин заподозрить, что мистер Франклин лжет?
— Нет, разумеется, нет. Никаких.
— Он не раскрывал вам планы и надежды, которые питал в отношении мисс Хикман?
— Раскрывал. Он сказал мне, что как только она выздоровеет, то он женится на ней, если она согласится.
— Вам когда-либо приходили мысли, что он психически ненормален?
— Я не лечил его, поэтому сказать трудно.
— Хорошо. Не казался ли он вам истеричным, неуравновешенным, необъяснимо возбужденным?
— Нет, он производил впечатление в высшей степени уравновешенного человека.
— Вы не обещали рассказать ему через месяц-два после начала лечения, какой продолжительности курс потребуется мисс Хикман?
— Я сказал, что постараюсь определить это.
— Мистер Франклин не просил вас держать его в курсе того, как протекает лечение?
— Да, просил.
— Вы давали ему заверения, что сделаете это?
— Возможно, давал.
— Вы говорили или не говорили, что будете держать его в курсе?
— Вероятно, говорил.
— Вероятно, вы говорили. Не вел ли мистер Франклин по отношению к мисс Хикман себя как заботливый супруг?
— Да, создавалось такое впечатление.
— Когда он вышел из вашего кабинета, вы составили о нем какое-либо мнение?
— Как я говорил, он произвел на меня большое впечатление.
— Лично он или то, что вы о нем читали?
— Лично мистер Франклин.
— Был ли он человеком, которого вам хотелось бы узнать лучше?
— Да.
— Почему, доктор Фрер?
— Я уважал его.
— Теперь рассмотрим случай с заботливой женой, мужу которой вы помогаете. На каком этапе лечения вы посвящаете ее в то, как оно протекает?
— Это зависит лишь от того, поможет ли это больному. Сначала я должен определить это. Никакого определенного этапа нет.
— Все зависит исключительно от вашего профессионального суждения?
— Да, сэр.
— Не спрашивал ли мистер Франклин вас постоянно об успехах лечения мисс Хикман?