— Что ж, я так понимаю, мистер Франклин по-прежнему хотел жениться на Барбаре?
— Насколько я знаю, хотел.
— Буду ли я прав, сказав, что мисс Хикман находилась в смятении и неопределенности в вопросе о браке?
— Да, это так.
— На самом деле она могла выйти за него замуж?
— Я не уверен.
— Она что, говорила вам, что никогда и ни при каких обстоятельствах не выйдет замуж за обвиняемого?
— Нет, она этого не говорила.
— В таком случае, значит, мистер Франклин хотел жениться на ней, а она думала то так, то этак, говорила сегодня да, завтра нет, и вы убедили ее в том, что брак неразумен, — разве вы не ответственны?
— Я должен считаться с благополучием мисс Хикман.
— Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
— Не могу.
— Доктор, вы не хотите взять на себя ответственность ответить на вопрос. Настолько ли вы осторожны и рассудительны, когда даете своим больным советы, как им строить свою жизнь?
— Протестую.
— Принимается. Господа, мы дошли до того момента, когда суд желает сделать перерыв, если у вас нет возражений.
— Никаких, — ответил Алекс.
— У обвинения нет возражений. Я хотел бы, однако, спросить у своего ученого собрата, собирается ли он сегодня продолжать перекрестный допрос свидетеля.
— Собираюсь, — ответил Алекс.
— В таком случае обвинению хотелось бы узнать: какое это имеет отношение к делу — подобные вопросы?
— Защита собирается установить цепочку причин, которая, как мы уверены, покажет, почему и как обвиняемый был вынужден организовать ограбление.
Барбара сидела в гостиной одна. Она не стала возиться с ужином, и, хотя ей хотелось выпить, она сдерживалась, чтобы остаться трезвой: думать. В воздухе витал полузабытый мускусный запах увядших цветов засохших букетов, и Барбару охватила апатия, чувство безразличия, которое ей предстояло перебороть. Таблетки лежали на каминной полке рядом с фотографией Лауры, и молодая женщина смотрела то на одно, то на другое до тех пор, пока в ее мыслях не смешалось все — фотография, снотворное, она сама, Тедди, слова… слова, кружившие в голове.
После долгих часов блуждания в потемках, в течение которых вся ее жизнь, расщепленная на отдельные переживания, на встреченных людей, торжественно прошла перед глазами, словно на параде, Барбара укрепилась в мысли, что то, что она собиралась совершить, было делом правым, и вопрос стоял только в ее духовной готовности. Будет ли лучше для Тедди, если… Сделает ли это его счастливым, или же им обоим требовались напряжение, конфликт, противоборство, которые навеки должны было оставаться в их отношениях, подобно ребенку, застрявшему в ужасающих схватках и отказывающемуся рождаться, а они не понимали этого? Возможно, ее сопротивление и являлось топливом и движущей силой его жизни.
Оторвав себя от дивана, Барбара направилась к каминной полке. Лаура улыбалась ей — жительница неизведанной планеты, движущейся где-то в звездном пространстве застывшего космоса и остановившегося времени. Это видение, этот свет… ноумен[41] высшего знания? Стоят ли на первом месте интересы людей или это сама жизнь?
Взяв флакон с таблетками, Барбара прижала его к себе, словно обнимая друга.
Люди познаются лишь в моменты падения, когда с них сбрасываются их общественные маски. Разбираясь в неудачах, приходится возделывать богатый чернозем, одинаковый для всех. Успех — это сокровенное и личное, и если его разделяют, то разделяют лишь триумф. Толпа поклоняется не самому Христу, а его отсутствию.
Доктора Фрера беспокоили не столько сами вопросы, сколько то, что эти вопросы вообще задавались.
— А теперь, доктор, — говорил Алекс, дотошный инквизитор, — давайте вспомним о телефонном звонке мисс Хикман, который и привел к тому, что у обвинения появились эти вещественные доказательства. Вы можете передать нам содержание разговора?
— Ну, мисс Хикман — и я это прекрасно помню…
— Я только об этом и прошу.
— Она была очень подавлена… плакала. Говорила бессвязно, и у меня сложилось впечатление, что мистер Франклин угрожает ей.
— Она сказала: «У Тедди пистолет или нож, и он собирается убить меня»?
— Нет, нет, сэр.
— Он ударил ее? Она говорила вам, что он ударил ее?
— Нет, не говорила.
— Она упоминала какие-то угрозы, сделанные им?
— Никаких.
— Однако у вас сложилось впечатление, как вы выразились, что ей угрожают?
— Сложилось.
— Почему у вас сложилось это впечатление?
— Ну, она была в панике, ей казалось, что ее преследуют.