— Отчасти. Она была гулящей, а я — постоянен, а это сочетание никогда ничего не приносит, кроме горя. Я знавал пары, которые пробовали жить так — иногда это тянется многие годы, — но затем однажды муж застает свою жену в спальне, или на вечеринке, или Бог знает где еще, на коленях у кого-то, более чем хорошо ему знакомого, а из друзей, как правило, получаются самые лучшие любовники. Их подвергают тому же обольщению, что и мужей, и обычно в то же самое время, поэтому они — хорошее капиталовложение, а поскольку они друзья, то принадлежат тому же социальному слою. Кроме того, они — самые безопасные.
Барбара никогда раньше не ездила в спортивных «ягуарах», поэтому, когда она вылезала, у нее возникли некоторые трудности. Алекс инструктировал ее: сначала перекиньте ноги, затем возьмитесь за крышу.
— У вас чересчур длинные ноги, — сказал он.
— Да, именно так, разве нет?
Агент по недвижимости направился к ним, позвякивая ключами.
— Мистер Хаммонд?
— Да. Я могу посмотреть дом один?
— Разумеется. Сейчас мне необходимо встретиться кое с кем. Я могу попросить вас оставить ключи в почтовом ящике?
— С радостью это сделаю.
— Надеюсь, вам и вашей жене здесь понравится, мистер Хаммонд.
В доме пахло увядшими цветами, горящими в камине дровами, семейными обедами и детьми.
— Вы не стали утруждать себя тем, чтобы поправить его, — сказала Барбара.
— Я просто не стал терять на это время. Я обнаружил, что все время объясняю людям что-то, что их нисколько не интересует. Мне он показался довольно приятным. Я думал, что нас будет ждать какой-нибудь разведенный истерик, который устроит кругосветное путешествие Кука, не переставая рассказывать о том, что игровую комнату можно использовать вместо пятой спальни, и подобные вещи.
Нижний этаж состоял из кухни, гостиной и кладовки, которая выходила на два акра ухоженного фруктового сада, засаженного яблонями и вишнями. Кроме того, там находились оранжерея, мангал, беседка и качели. Открыв заднюю дверь, Барбара направилась к качелям. Одернув юбку, она крепко схватилась за ржавые цепи и начала качаться. Алекс носился по верхнему этажу, заглядывая в спальни со сводчатыми потолками, ванные с высокими душами, и остановился в гостиной, располагавшейся над кладовкой и выходящей окнами в садик. Услышав пение Барбары, он распахнул двустворчатую стеклянную дверь, выходящую на балкон. Барбара в саду ощутила какое-то странное безмятежное смущение, подобное тому, какое испытывает девочка, проведшая дома школьные каникулы и собирающаяся снова вернуться из детства в действительный мир. Алекс не подозревал, что в молодой женщине было что-то нежное и мягкое, что она прятала под внешней твердой оболочкой. У него мелькнуло мимолетное видение себя и Барбары с двумя маленькими мальчиками и малюткой-дочкой, сидящих в гостиной возле рождественской елки, украшенной сиянием свечей, с грудой подарков под ней. Алексу было тридцать четыре, он уже устал от холостой жизни, развлечений на одну ночь с одинокими женщинами в квартирах со спящими детьми, обоями в цветочек и крохотными кухоньками. Купить дом в Рэе и жить за городом, подумал он, было единственным способом сбежать от унылых кафе и случайных знакомств. Но ведь Барбара — это случайная знакомая. Хотя, возможно, она будет не такой, как все.
Когда Барбара увидела, что он спускается к ней, она прекратила пение.
— Внезапно я почувствовала себя счастливой, — сказала она.
— Не могу принять на свой счет благодарность за это.
— Вы собираетесь купить этот дом?
— Вообще-то могу.
Барбара спустилась с качелей, подобрала туфли и, опершись на плечо Алекса, влезла в них.
— Они слишком велики для меня, но, с другой стороны, в маленьких всегда тесно и неудобно. Я не жила в собственном доме с раннего детства.
— Вам этого не хватает?
— Вы меня прощупываете?
— В каком-то смысле, думаю, да.
— Ну, я не могу представить себе, что увязну здесь и превращусь в провинциальную кумушку.
— Если бы у нас были дети…
— Я не семейный человек. Я не хочу нести ответственность. От того места, где я живу сейчас, до ООН десять минут, кроме того, там есть река, что очень важно для меня.
— В конце этой улицы пролив.
— Вы говорите словно рекламный агент.
— Я уже устал от крысиных бегов. Половину времени я в разъездах, если же нет, я стараюсь избегать своей квартиры.
— Расторгните арендный договор. Вы же адвокат.
— Дело не в том, чтобы расторгнуть арендный договор. Кстати, я его не заключал. Я просто хочу узнать, нужна ли мне другая жизнь.