– Специалисты сказали, на ней нет ничего связанного с проектом, лишь истории мертвых людей. Можете вшить её в дело для психического анализа подопытных после перемещения.
– Вас понял, – глаза цвета льда совершенно не выражают эмоции, а свежая нашивка красного спрута отлично смотрится на чёрной униформе.
– Хорошо, люблю понятливых. Лицо ответственное за проект уже на объекте?
– Гермиус выдвигается в сторону Гаммы.
– А… Алексей Янович. Всё никак не хочет соскочить с моего карандаша, – тучный мужчина отрывисто засмеялся, и в такт его смеху задёргался висящий на шее пропуск пурпурного цвета. – Удивительно стечение обстоятельств, в автобусе находились аж два человека, знакомые с протоколом «Тишина», вы так не считаете?
– Была ли его инициализация настолько необходима? – произнёс блондин, отчего у тучного мужчины брови поползли на лоб.
– Мне рекомендовали вас как лучшего на курсе, разве там не знакомят со стандартными протоколами?
– Устранение лиц, не имеющих нужного допуска в нештатной ситуации, – трата сил и боеприпасов, пустыня все равно забрала бы их.
– А если бы мы не перехватили сигнал? Попади все эти люди к агентам вражеской разведки, что тогда? Они посмеются и начнут копать, копать под нами яму.
– Как бы то ни было, считаю, что эксперимент оказался провальным, – начал блондин, но осёкся.
– Это правильно, что вы не продолжили, мой юный друг, правильно, – мужчина вновь обратил взгляд на человека, который один из первых пережил межпространственное перемещение. – Если эксперимент дал результат, он уже не провален. Кстати, что с зачисткой?
– Ссылаясь на показания и обнаруженные тела, можно с уверенностью сказать, что они единственные выжившие. Один из агентов самоустранился, второй был убит, – блондин отложил в сторону отчёт и достал сигарету.
– Тут не кури, не хочу дышать дымом из твоих лёгких, – тучный мужчина выхватил сигарету и с удивительной проворностью смял её в кулаке. – Девушку можете перевести в стационар. Любопытно будет понаблюдать, как перемещение повлияло на организм. Мужчину можешь освободить от бремени жизни.
– Так точно, – сухо произнёс блондин.
Флаер
Мы можем многое.
Всё просто – мы живём ради денег. Думаю, данное утверждение знакомо многим, а поддерживают его ещё больше. Будь ты нищим в картонной квартире или богатеем в шикарном особняке, этот столп капиталистического общества нерушим. В нём без денег невозможно выжить. Я сдавал кровь раз двадцать, ел экспериментальные пилюли, дрочил в банку, в голову даже приходила идея продать почку – и всё ради бумажек и железяк. С детства тебе внушают, что деньги – это идол, а успешная жизнь бывает лишь у идолопоклонников. Найдутся те, кто скажет, люди живут ради удовольствия, семьи, духовного развития. Чушь. Всё это невозможно без жирного счёта и недвижимости. Поэтому распрощавшись со своей музыкальной группой, что тянет в долговую яму, послав убогую работу (убирать говно за приматами – тоже мне радость), я наметил цель. Успех и богатство почти в кармане, благо пилить всякую чушь, под которую дёргаются малолетки, набита рука. Остаётся одно, поработать год-другой, поднакопить деньжат, обзавестись оборудованием. Любовь моей жизни перестанет выгрызать мне мозг, нужно лишь найти купюры.
И вот в награду за моё стремление в один ветреный вечер ко мне в руки попал флаер. Обещание лёгкой наживы всегда настораживает, но организация, её предлагающая, слишком большая, чтобы обводить людей вокруг пальца незаметно. Конечно, встаёт другой вопрос: какая солидная организация вообще будет печатать предложения о работе на флаере? Я задаю себе этот вопрос, пока всё внимание приковано к стерильному помещению, где из интерьера только стол и два стула. Добраться сюда – это целое испытание, за которое уже нужно заплатить. Сначала забрали мой портфель, затем телефон, оставили пачку сигарет с зажигалкой. Охрана не стеснялась, обшаривая карманы и полностью игнорируя мои возражения, а после, посовещавшись, повели по техническим помещениям. Трубы, люди с отчуждёнными взглядами – неужели это моё будущее на ближайшие пару лет? Всю дорогу я сжимал пачку сигарет, борясь с желанием закурить. Пересаживаясь с одного лифта в другой, я вдруг понял, что потерялся в бесконечных узких коридорах. Ничего удивительного, подумал я, ведь чтобы снять стресс, пришлось выкурить косяк с отборной шмалью.
Охранник с эмблемой головоногого что-то понимал, но не сказал ни слова, пока мы не пришли в светлое и белое помещение. «Ожидайте», – сорвалось с его высохших губ, и он оставил меня в одиночестве, закрыв за собой дверь. Состоятельная компания похищает людей? Не думал, что в жизни работают клишированные повороты судьбы. Нужно избавиться от этих мыслей, порой паранойя случается под травой, а это может изрядно подпортить впечатления. Да и зачем я им нужен? В наше время проще закупать обезьянок для экспериментов или на крайний случай похищать бомжей. А человек с весом, солидный музыкант с аудиторией, нет, на такое они не пойдут. Я трепался об этом флаере три дня подряд всем вокруг, пока не решился сюда прийти. Ну вот, продолжаю мусолить эту тему у себя в голове. Разволновался словно шестнадцатилетняя девчонка при виде стояка. Время ползло как улитка, а единственное, за что могли зацепиться глаза, – это цифра на двери прямо перед носом. Три. Просто три. Номер кабинета? Я крутил скомканный флаер в руках, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, больше от безделья, чем ради разгадки, что за этой дверью. Текст, написанный на нём, гласил: «Требуется работник, ответственный и целеустремлённый. После прохождения собеседования предоставляем жилплощадь, обеспечиваем пропитание и стабильную заработную плату». Я очень боялся упустить такую возможность, шёл сюда уверенный, что это место уже заняли профессора или инженеры. Дверь неожиданно распахнулась, и вышел лысый мужчина в белом лабораторном халате с эмблемой цапли, больше походивший на ископаемое, чем на человека. Типичные очки в черепаховой оправе, характерные для типичного сотрудника лаборатории, вросли в морщинистое бледное лицо, а золотые часы поблескивают при ярком освещении, намекая на хороший достаток.