– Да, в общем, неплохо, а куда мы идём? – слова давались трудно, а голос принадлежал не мне. Нечто чуждое и неестественное – вот что я услышал вместо привычного голоса. Старик же не подал вида и дальше продолжил записывать что-то в планшет на ходу.
– Как это куда? К стойке регистрации, конечно. Оформим вас как работника, получите спецодежду, – добродушно ответил Виктор Степанович, похлопав меня по плечу.
Так же любил делать мой отец, и внезапно я заметил, насколько они схожи чертами лица. Как я мог это упустить? В голове возник такой дикий диссонанс, что на секунду я поверил, точно иду не по коридору, а по тропинке грибников в огромному лесу. Рядом мой отец, мы в очередной раз выбрались на природу. Где-то вдалеке успокаивающе шумит река, и я остановился, чтобы вдохнуть аромат ели и мха.
– С вами всё в порядке? – голос в голове выдернул меня из воспоминаний, возвращая обратно в коридор, где воображаемый отец задавал мне вопрос.
– Не знаю, – уклончиво ответил я. – У меня такое чувство, будто коридор никогда не закончится.
– Не у вас одного, Никита Сергеевич, но это один из кратчайших путей, – старик не отрывал от меня взгляда, продолжая вести запись в планшет. Почему он стоит, почему я стою?
Он любезно ждёт, пока я отдышусь. Откуда возникла одышка? Стало резко не по себе, будто душа пытается выбраться наружу через желудок. Закашлявшись, я облокотился о стену, холодную и безжизненную. Холод поглотил моё тело, сохраняя часть рассудка, который спешил покинуть его. Мои размышления прервал отчётливый стук сапог.
– Вставай, – передо мной возник сержант Прокопенко. Ушлый тип, он брал откаты в суммах, которые мне и не снились. – Вставай, кому говорю.
Глядя по сторонам, я понял, что нахожусь в переулке, рядом с клубом, где только что отыграл убойное шоу. Воротит, словно сожрал всю наркоту в радиусе пяти километров. Привидится же херня какая-то.
– Минуту, сержант.
Мой обед рвался наружу, и меня вырвало. Полоскало минуты две, и эти минуты были настоящим адом. Еды в животе не оказалось и, проблевавшись водой, я потянулся к портфелю за салфетками. Кажется, оставил его в клубе, блять, там же кошелек!
– Никита Сергеевич, с вами всё в порядке? – за спиной сержанта маячил директор клуба, видимо, перепугался очередного передоза очередной звезды. Любой нормальный директор уже давно бы отогнал от меня серого и помог встать. Уверен, он на меня сержанта и натравил, алчная скотина, потом будет шантажировать, все они такие, акулы шоу-бизнеса.
– Не видишь, мне хреново, перебрал, – взглянув на суровое лицо сержанта, я замялся. – Алкоголь в твоём клубе – дрянь редкая.
– Поднимайся, – сержант с отвращением оттащил меня от лужи и резко поставил на ноги. Оттолкнув его, я чуть не получил удар по лицу резиновой дубинкой, но его остановил голос директора клуба.
– Достаточно, не видите, ему плохо.
Наконец этому прохиндею пришло в голову отозвать сержанта. Я заглянул в глаза Прокопенко, перед тем как он отошёл под фонарь. Холодные, отчуждённые, такие же негреющие и яркие, как свет в переулке.
– Дай ему бабок, чтобы ушёл, потом договоримся о гонораре, – шепнул я на ухо директору.
– Что, простите? – мне улыбался Виктор Степанович, который шёл со мной нога в ногу дальше по коридору номер три.
Оглянувшись, я увидел охранника, который вешал дубинку обратно на пояс. Место, где недавно я опорожнил желудок, заботливо убирал человек в фиолетовой форме. Ужас осознания происходящего вернул меня в мир. Да, сейчас я нахожусь не в переулке у клуба, а в коридоре номер три, но что происходит? Меня накачали препаратами? Или тот стафф, что я скурил, был с примесями? Что вообще реально?
– Съел на обед что-то не то, – попытался оправдаться я, не подавая вида.
Виктор Степанович понимающе закачал головой.
– Ничего страшного, это всё от волнения и ужасной жары. Они всё не могут починить систему вентиляции. Не хватает нам работников, но с вами, уверен, дела пойдут в гору, – он записал что-то в планшет, и мы пошли дальше.
Коридор из прямого превратился в зигзагообразный, ещё больше усложняя понимание. Дело дрянь, либо я действительно перебрал, и сейчас меня кроет, либо… Я рассмеялся, желая проверить, реально ли всё это. Виктор Степановича отреагировал короткой записью в планшете. Устраиваюсь ли я на работу? Если всё это вымысел, то какой сегодня день? Неужели я всё тот же неудачник, платящий за квартиру половину месячного заработка. Всё тот же наркоман, представляющий успешное будущее, находясь по уши в грязи. Воспоминания о долгах накрыло как цунами, унося остатки сознания в канаву отчаяния. Цепляясь за тонкую соломинку, мой разум предпринял попытку вырваться из бездны.