Вся компания протекла под дверью и оказалась в обширном помещении. У дальнего окна Гризов заметил длинный стол, в конце которого стоял настоящий трон. На этом троне восседал президент «Фабрики по производству мышей № 5» Кристофер Полли. Справа от него на диване расположились шесть директоров компании.
Что-то странное в их внешности с первого взгляда бросилось Гризову в глаза, но сейчас он был занят проблемой выбора – во что превращаться. На свободном пространстве между дверью и столом, словно игрушечные солдатики, стояло десять разноцветных плюшевых маусов огромного роста. Метра три в высоту, не меньше. Антон скопировал крайнего, и рядом с ним тут же возникло еще три похожих фигуры. Занятые разговором директора не обратили на это пополнение никакого внимания.
Теперь Антон мог наблюдать, не привлекая к себе особого внимания, и понял, что его озадачило с самого начала. Все директора «Фабрики по производству мышей № 5» были мышами. Точнее, они были одеты в разноцветные мышиные костюмы с ушами и хвостами. Видимо, это была забавная униформа для проведения собраний совета директоров. Местный дресс-код.
Президент «Фабрики по производству мышей № 5» Кристофер Полли возвышался надо всеми, поскольку сидел на огромном мышином троне. Его желтые уши были больше всех, а хвост, который он держал в правой руке-лапе, длиннее всех. Помахивая кончиком хвоста, Кристофер Полли обратился к сидевшему на диване рядовому директору и спросил:
– Ну, Барни, что у нас с прибылью от проката?
Низенький кругленький толстячок-мышь зеленого цвета встал и радостно объявил:
– Все отлично, шеф! Прибыли растут…
– Барни, Барни, ты недостоин жить в нашем парке развлечений, только посетить который мечтают все, – тихо прошипел Кристофер Полли, а затем рявкнул так, что Барни от неожиданности упал на свое место на плюшевом диване. – Сколько раз я тебе говорил, задница, что надо называть меня только мистер Супермышь!
Барни снова осторожно встал и промямлил:
– Да-да, понял. Простите, мистер Супермышь!
– Продолжай, – прошипел Кристофер Полли.
– Наши прибыли растут, – вновь несмело начал Барни, но потом оправился от страха и заговорил с восхищением, поскольку речь пошла о деньгах. – Наши прибыли очень быстро растут, мистер Супермышь! Много денег в этом году нам принес детский эротический сериал-катастрофа «Волшебники страны SOS». Наши аниматоры постарались, все выглядит очень натурально: секс людей с насекомыми, катастрофы жуков-самолетов с паникой на борту, горящие леса, разрушительные цунами в сказочных реках, полчища комаров-вампиров! Просто класс! Общая прибыль от проката двадцать миллионов долларов.
– Прекрасно, – удовлетворенно кивнул Кристофер Полли. – Что дальше?
– Еще один удачный проект, – продолжал Барни, – детский мультсериал ужасов «Паук-членовредитель». В него мы вложили большие средства, но и результат оказался великолепным: тридцать пять миллионов долларов прибыли. Мы наняли лучших специалистов. Все жертвы паука-членовредителя проработаны гораздо качественнее, чем жертвы маньяка из «Стального лезвия». Полный набор паучьих когтей из сверхпрочной стали для убийства от фирмы Lethal. Кстати, с производителем этих когтей-ножей у нас теперь рекламный контракт на шесть миллионов долларов.
Барни потупился.
– Правда, за время трансляции сериала триста пятьдесят детей слегка порезали кухонными ножами своих братьев и сестер, подражая пауку. И еще пятьсот тридцать три попали в психиатрическую лечебницу с диагнозом «синдром малолетнего маньяка». Примерно два десятка школьников на следующий день после премьерного показа пришли в школу с дробовиками – помните, там был герой-охотник с дробовиком, – и перестреляли своих одноклассников. А заодно и всех учителей, которые поставили им плохие отметки. Есть жертвы. Так что нам придется потратить треть прибыли на адвокатов.
– Что за дети пошли, – разъярился Кристофер Полли, – они уже не могут спокойно смотреть, как у них на глазах душат котенка. Слабаки какие-то, а не американцы. Из-за таких слюнтяев я должен терять треть своей прибыли? Ужас! Старая добрая Америка подходит к концу. Но мы не дадим ей сойти с пути истинного, Барни.
Слушая все это, Гризов поневоле вспомнил знакомую девушку, работавшую на одной из киностудий Питера дизайнером видеоэффектов. Однажды ей по случаю пришлось выполнять сторонний заказ для производителя американской компьютерной игры. За это очень хорошо платили, но она еле дотянула до конца работы. После чего у девушки началась депрессия.