Император Всероссийский взял указ, обмакнул гусиное перо и размашисто подписал. Алексашка тут же налил сургуча, приложив массивную печать с двухглавым орлом.
– Закон в первом чтении принят, мин херц! – сообщил он, сворачивая свиток. – Предлагаю обмыть это здоровое начинание. Только вот про торговлю в Европах за рубли я недопонял. Там ведь много больших стран. А вдруг они не захотят?
– Где ты в Европе большие страны видел? – воззрился Антон на Забубенного.
– Ну, Франция там, Германия, – пробормотал неуверенно Григорий, осторожно поглядывая на императора, – Швейцария, Лихтенштейн, Монако.
– Это они в телевизоре большие и на экране компьютера. Оттого и ведут себя так нагло, что нас в этом убедили. А на самом деле почти все они – карликовые и нам не чета. А потому должны знать свое место. Из двухсот государств мира сто сорок два спокойно уместятся на территории России. В пересчете на Германии выйдет сорок восемь штук. На Испании – тридцать четыре. А твоя Франция на территории России поместится аж двадцать пять раз. Да что там России, на территории нашей Питерской области она два раза поместится. В пределах от Луги с Ивангородом до Бокситогорска и Выборга – спокойно влезет вся эта Бургундия, Нормандия, Шампань или Прованс. Ну, еще в России два раза США можно разместить. А про Ватикан я вообще молчу. Вотчина римских пап могла бы разместиться в России тридцать восемь миллионов раз. Но никогда не разместится. Представляешь, как папам обидно? Вот отсюда и происходит дикая зависть к нам и желание порвать на части. Непрерывный Drang nach Osten. Но пора раскрыть им глаза, кто на самом деле – большая страна. И кто кому должен указывать: с кем жить, как сидеть, ходить, дышать и что есть на завтрак.
В этот момент в эфире послышался какой-то шум, и Гризов отвлекся от разговора. По каналам инопланетных анализаторов поступила свежая информация из музея Метрополитен в Нью-Йорке, где еще не весь Х был уничтожен, несмотря на массированный налет драндулётов.
Выяснилось, что местные активисты-искусствоведы, зараженные вирусом и еще не продезинфицированные, накануне переписали все таблички под картинами русских художников. Шишкин, Петров-Водкин, Кустодиев, Репин, Куинджи и Айвазовский в одночасье стали украинцами. Заодно под раздачу попали Фрэнсис Бэкон, Хироси Ёсида, Ван Гог и Сальвадор Дали, висевшие рядом.
Как выяснилось, местные искусствоведы слабо разбирались в искусстве. Однако эта информация была тут же размещена в интернете как неоспоримый факт. По неумолимой логике носителей вируса достаточно было сменить информацию на табличках в музее и выложить её в интернете, чтобы это стало истиной.
Прежде всего, информация появилась на страничке самой любимой носителями интернет-энциклопедии «Чики-Пуки», созданной на деньги от порносайтов и безбожно коверкавшей информацию. А уже оттуда расползлась по интернету. Отсекая самое важное, «Чики-Пуки» размещала только то, что укладывалось в усеченное сознание носителей. При этом считаясь источником достоверной информации.
– До чего докатился мир, Григорий, если самым уважаемым источником в нашем интернете стала какая-то «Чики-Пуки», а вовсе не «Большая Российская Энциклопедия», – заметил вслух Гризов. – Давно пора было что-то менять в головах. Вовремя мы вмешались, брат Григорий. Еще немного и точка невозврата была бы пройдена.
Забубенный, уже сменивший богатый камзол на обычную одежду, кивнул.
Возмущенный Антон активировал генератор «СИМЫ», разослал новую эскадру драндулётов по оставшимся горячим точкам и быстро все поправил. Восстановил исходные таблички в музее Метрополитен. Пессимизировал «Чики-Пуки», сделав ее самым недостоверным ресурсом. Заодно наказал военных преступников из США, взорвавших «Северный поток-2». Уничтожил руками самих англосаксов все потоки и кабели, соединявшие по дну океана Европу, Великобританию и Северную Америку, параллельно поставив перед ними задачу: обязательно найти террористов и расстрелять. Чтобы впредь неповадно было. Продлил до бесконечности срок содержания под стражей блогеру Овальному. И, удовлетворенный делами рук своих, вновь осознал себя на питерской кухне, где друзья совсем недавно придумали новый закон.
После выведения нового закона его сразу же обмыли, чтобы лучше работал.
– Когда Вася отбывает? – вдруг спросил уже крепко захмелевший Гризов, посмотрев мутным взором сначала на часы, а потом на почти опустевшую бутылку.
– Через два часа по земному времени, – отозвался Григорий, икнув.
– Надо бы ему подарок купить на прощанье.
– Я уже приготовил, – сказал Забубенный и кивнул на пухлый пакет, стоявший на полу возле батареи, – наши земные сувениры.