Он дал сигнал «Модулятору формы тела» превратить себя в прозрачную жидкость и в таком виде заструился под дверь, на секунду смутив охранников шумом текущей воды. К счастью, они не обратили внимания на быстро исчезнувший ручеек. До этого он хоть и был невидимкой, но физический объем его никуда не девался. «Интересное ощущение быть ручейком, – успел отметить про себя Антон, с журчанием проскальзывая под дверь, – только полы тут немного грязноватые».
Сначала он подумал, что попал в павильон для съемок фильма о загробной жизни скупердяя. За дверью от порога до окна во всю стену простиралось бесконечное помещение с высоченными потолками. Мебель самого богатого человека Голливуда составляли лишь несколько плоских шкафчиков, размазанных по стенам, персидский ковер десять на двадцать метров и стоящий на нем огромный стол из сандалового дерева с резными ножками, похожий на бетонную плиту средних размеров. Плюс несколько длинных диванов и мягких кресел, стоявших вокруг него.
Неподалеку от гиперстола находился гибрид экрана кинотеатра и супертелевизора для просмотра выпускаемой продукции. Сбоку от него – статуэтка бога войны Марса. Сверху свисала шикарная люстра. Это была точная копия люстры Людовика Тринадцатого из Версаля. В целом, как подумалось Антону, человек, зарабатывавший миллиарды, мог бы позволить себе еще пару шкафчиков.
Шеф всемогущей кинокорпорации «Не брат ты мне Inc.» Густав дэ Билли был лысоватым коротышкой и почти полностью утопал в одном из своих кресел. У него было шесть самолетов, три яхты, двенадцать домов, двести машин – и все они были джипами, маленькие мужчины любят большие машины. За короткий срок он сменил десять официальных жен и параллельно содержал триста любовниц: на всякий случай. Иногда питал слабость к малолетним.
По характеру Густав дэ Билли был садистом. Когда не было под рукой жены или любовницы, любил мучить кошек и собак, наслаждаясь своей властью. В текущий момент Густав курил огромную сигару и общался со своим директором по планированию Марком Мерлони. Марк курил тонкие стильные сигареты, был просто педерастом и любил спортивные машины.
Гризов осторожно протек прозрачной струйкой в обход комплекта мебели, стоявшего в центре кабинета-павильона, и, добравшись до суперэкрана, слился со статуэткой бога войны.
Тем временем Густав дэ Билли продолжал обсуждать с Марком Мерлони пятилетний план выпуска кинопродукции. По последним данным студии-конкуренты наступали на пятки. «Матрица – Цветная резолюция» получилась на уровне, но нужно было срочно снимать продолжение, а то аудитория заскучает. Переговоры с актерами уже начались, как доложил Мерлони.
Десять других фильмов не оправдали вложенных денег. Корпорация была накануне финансового краха. Ни технотриллер «Виртуальный убийца», ни кровавый боевик «Стамеска Джо», ни романтический ужастик «Полуночный маньяк», ни полицейский детектив «Убойная отделка», ни эротическая мелодрама «Давай сделаем это на крыше поезда в морозную ночь», ни даже детская сказка «Дюймовочка-трансвестит совращает Жука-Носорога», не вернули и половины вложений.
– Публика не пошла, – резюмировал Мерлони, – она хочет чего-то нового.
– Да что может быть нового? – возмущался Густав дэ Билли. – У нас же шоу-бизнес, а не какая-то культурная дребедень. Мы учли все, что нужно публике: секса хоть отбавляй, насилия тоже. Убиваем миллионами, совращение в каждом кадре. Взорвали для них уже половину Америки, тратим бешеные деньги на зрелищность. Ну что этим идиотам еще надо? Почему они не пошли?
Густав резко подался вперед на кресле.
– Как у нас с сериалами?
Мерлони не задумываясь сообщил:
– Полный порядок. За последние десять лет мы сняли одиннадцать сериалов про полицейских: наземных, надводных, подводных и воздушных. Девять сериалов про террористов. Пять сериалов про пожарников и поджигателей, семь сериалов про спасателей, четыре про скорую помощь, два про лесников, два про грибников, и один про подрывников.
– Почему только один про подрывников? Отличная тема.
– Мы его только начали. Не ясно, как пойдет.
– Срочно запускайте второй. На это публика купится. Она любит, когда все горит.
– Понятно, шеф. Кого взять на главную роль?
– Ну этого, накачанного, который играл специалиста-подрывника… Шварцмана.
– Простите, шеф, но это был Панталоне.
– А, ну да. Панталоне так Панталоне. Черт с ним, пусть играет.
– Но, шеф, он дорого возьмет…
– Да мне плевать. Главное, чтобы публика пошла. А на Панталоне она пойдет… Дайте, сколько запросит.
Мерлони осторожно поинтересовался: