– Мне серьезно не в чем признаваться, – заверил я его. – Девица была уже мертвая, когда я появился в ее доме. Случайно налетел на ментов – и вот тебе… А что, адвокат нам не полагается?
Антон сморщился:
– Полагается, только ты увидишь его через несколько дней. За это время тебя измочалят, как старый матрас. Хочешь – пиши жалобу, однако они никуда не дойдут.
– А ты откуда знаешь?
Он смутился:
– Знаю, раз говорю. Слушай. – Он поднялся и присел рядом со мной. – Давай мы сделаем так. Ты берешь все на себя, пишешь признание, а потом отказываешься от своих показаний.
– А это возможно?
– Конечно.
Я пытался собраться с мыслями. Мозг отказывался служить мне. Меня жаждали посадить, может, ненадолго, чтобы заставить отказаться от расследования. Но чем вызвано такое желание? Куда влипли двое несчастных воспитанников детского дома?
– Утро вечера мудренее. – Я попытался уйти от прямого ответа. – Посмотрим.
Отвернувшись к стене, я силился заснуть. Ноющая боль в разбитом лице и животе мешала это сделать. Вскоре мне удалось провалиться в сон, и, отдавая себя в объятия Морфея, я слышал, как на панцирной койке ворочается мой сокамерник.
Утро действительно оказалось мудренее, то есть настолько мудреным, что я и близко не ожидал подобной развязки. Мой вчерашний мучитель, капитан, явился за мной, и его грубое лицо выражало радушие, если можно назвать радушием улыбку Горгоны.
– А за тобой пришли, – торжественно объявил он мне. – Так что повезло тебе, парень. Сейчас подпишешь бумажонку: мол, не имеешь к нам никаких претензий – и расстаемся, как в море корабли.
Я остолбенел:
– Кто пришел? Пенкин?
Он вскинул белесые брови:
– А кто такой Пенкин? Кандидат в президенты?
– Не меньше.
– Тогда это не он, – серьезно ответил милиционер. – Возможно, он нанял адвоката, и самого лучшего. Тот тебя отмазал.
– Как благородно с его стороны.
– Поменьше слов. – Он втолкнул меня в кабинет своей мощной клешней. Егоров сидел за столом и любезно разговаривал с пожилым мужчиной, при виде которого по моей спине поползли мурашки. Если бы Фрэнк Коппола увидел этот типаж раньше, чем на горизонте возник Аль Пачино, роль крестного отца досталась бы ему. Весь в черном, с седоватыми уложенными волосами и тонкой ниточкой усов, он обратил на меня безжизненные глаза мафиози. Улыбка тронула только узкие губы:
– Вы Савельев?
– Да.
– Я ваш адвокат Борис Васильевич Мазуров. Подписывайте документ – и вы свободны.
– А… – на языке вертелся закономерный вопрос. Крестный папаша остановил меня жестом руки:
– Все потом. Главное – поскорее выйти отсюда.
– Вы правы.
Его манеры поражали безупречностью. Наверное, он хорошо стрелял, из жалости отправляя людей на тот свет без мучений.
– У меня машина. Я подброшу вас. До дома или до редакции?
– До дома. – Я почесал затылок. – Надо же привести себя в порядок.
Не глядя мне в глаза, Егоров протянул листок:
– Распишитесь.
– Всенепременно. – Я чиркнул ручкой в указанном месте. – Но что-то подсказывает мне, что мы еще встретимся. Когда в тюрьму попадают работники правоохранительных органов, это вызывает огромный интерес публики.
Он побелел, потом покраснел, однако ничего не ответил.
– Идемте, – повторил Мазуров.
– У вас наверняка большая черная машина, – весело сказал я ему.
Адвокат удивился:
– Откуда вы знаете?
В автомобилях такой марки я не разбирался. Однако не раз видел в кино, как мафиози спокойно разъезжали на таких. В прямом смысле слова душа ушла в пятки:
– Может, я на трамвае?
– Нам надо кое-что обсудить, – парировал он.
– Если ваш гонорар, то напрасно стараетесь. – Мне вдруг стало весело. – У меня никогда не будет столько денег.
– За вас заплачено.
Его ответ удивил меня.
– Пенкиным? Он в городе?
Мазуров усмехнулся:
– Насколько мне подсказывает память, Пенкин – ваш главный редактор. Но он не в курсе. Нет, за вас порадели совсем другие люди. – Он открыл дверцу и подтолкнул меня:
– Садитесь.
Я влез в салон и погрузился в мягкое сиденье.
– Отвезем его домой, – тихо сказал мужчина шоферу, остроносому парню в кепке.
– Итак, я вас слушаю. – Мое любопытство не знало предела.
– Понимаю. – Мазуров не был голословным. – Видите ли, нам известно, что вы не совершали убийства этой наркоманки. Однако вам, с вашими амбициями и неуемным желанием лезть в чужие дела, просто необходимо было посидеть в камере.
– И подвергнуться насилию со стороны представителей правоохранительных органов? Зачем?