Однокомнатная квартирка, которую я снимал на окраине города, ждала меня. Здесь исчезли все мои страхи и снова заработало логическое мышление. Теперь следовало найти воспитателей, помнивших Должикова и Рыбину. Наверняка они вспомнят какие-нибудь важные факты их биографии.
«Завтра до работы поеду в детский дом, – подумал я. – Искать надо среди пожилых. Они всегда охотнее идут на контакт».
Звонок телефона заставил меня вздрогнуть впервые в жизни. Он прорезал тишину моей квартиры. Я подошел и, затаив дыхание, снял трубку. На линии кто-то сопел.
– Говорите, – мой низкий голос сорвался на фальцет, однако это никого не обеспокоило. На том конце незнакомый абонент нажал на сброс. Короткие гудки кувалдой били по нервам. Я прошел на кухню и вынул из шкафа бутылку водки. Видно, дело, которое попалось мне на этот раз, трудное и опасное. Горячий воздух, волнами врываясь в открытое окно, гладил плечи. Потной рукой я закрыл окно. Я предпочитал сидеть в духоте, но не оставлять ни малейшей щели. Впрочем, эти, если захотят, проникнут даже через закрытую дверь. Естественно, такая мысль не улучшала настроения.
Рюмка горячительного напитка сделала свое дело. Не считая кошмаров, тревоживших меня полночи, я сносно поспал. Мой старый друг-будильник возвестил: пора на работу. Я молниеносно оделся, кинул в рот кусочки сыра и колбасы, которые остались от вчерашнего одинокого пиршества, вызванного страхом, и сбежал вниз. Красный «Опель» терпеливо поджидал меня на стоянке. Я махнул водителю, как старому знакомому, и гордо прошествовал на автобусную остановку, решив, что среди людей мне будет легче скрыться. Я сел в маршрутку, понаблюдал, как автомобиль аккуратно преследует ее, и в голове у меня сложился план действий. Следуя ему, мне надо было выйти на две остановки раньше, что и было сделано. Потом я побежал в глубину проходных дворов. Растерянное лицо водителя, никогда мною не виденного, воображение нарисовало достаточно четко. Стоит ли говорить – мне удалось оторваться от преследования.
В холле детского дома меня встретила та самая пожилая женщина, что в первый раз проводила меня в кабинет директора. Мне почему-то показалось: она работает здесь довольно давно и знает Должикова и Рыбину. Вот почему я обратился к ней с вопросом:
– Давно здесь трудитесь?
Ее улыбка была доброжелательной. Детдомовцы людей с такой улыбкой обожают – те из них, кто на это способен. Но не дай бог этим людям в чем-нибудь провиниться! Любовь мгновенно перерастает в ненависть.
– Довольно давно, – ответила женщина.
– А вы не знали Петра Должикова и Яну Рыбину?
Ее выцветшие глаза глядели без всякого страха:
– Конечно.
Я вытащил удостоверение:
– Перед вами журналист крупной приреченской газеты. Можете уделить мне время?
Собеседница растерялась:
– Вообще-то, я занята.
– Прошу вас. Это очень важно.
Она махнула рукой:
– Ладно. Пока Валентины Петровны нет…
Я никак не отреагировал на эту фразу. Пусть узнает о смерти начальницы не от меня.
– Пройдемте в кабинет.
Я вытащил блокнот:
– Мне необходимо записать вашу должность, имя, отчество и фамилию.
– Воспитатель Полина Тимофеевна Кочетова, – представилась она. – Проходите. Это комната отдыха для воспитателей.
Я уселся на кушетку и обратился к женщине:
– А теперь расскажите все, что вы знаете об этих ребятах.