– Это аллегория несчастной любви, судя по названию стиха, – прочитал Ги заголовок еще одного дурацкого стиха. – "Любовию убит" – это же надо такое придумать!
– Не читай вслух, – предостерег Свен. – Тут один опус хуже другого.
– Но если вдуматься, то что-то неуловимо напоминает мне историю с Денн. Несчастная любовь, тема убивающего распутную женщину праведника. Он еще и душу ее спасает. "С тугих облаков" призывает оглянуться. Значит, пропащая девица-то не в пасть Великой Змеи попала, а в небесные кущи Отца.
Швай постучал кулаком по голове.
– Бред.
– Бред, наверное. – Ги вздохнул. – Случайность. Но проверить Жаки я должен и даже знаю, кто мне в этом поможет.
***
На встречу с Эйме Карпентье Ги шел пешком, чтобы выгнать из головы можжевеловый хмель. Рапорт шефу об удаче с Рыбьим Черепом он решил отложить на потом. Являться в контору в полупьяном состоянии значило рисковать и вызвать лишние вопросы. С чего он взял, что Карпентье окажется более снисходительной? На этот вопрос ответить ничего вразумительного не получалось.
Будь Ги назначено любовное свидание, он смертельно обидел бы избранницу своим опозданием. В отель молодой человек зашел, когда большая стрелка часов под надписью "Лутеция" сделала первый шажок между шестеркой и семеркой, а малая миновала полпути до восьми. Половина восьмого в Эльвеции. Девять тридцать в Энгли, позднее утро в Веспианской Конфедерации, ночь в Тхейрасха, предрассветная тьма над приморскими провинциями Че-Тао.
"Трансконтиненталь" считался одним из самых престижных и дорогих отелей города. Выстроенный по типовому плану мраморный уродец Верхнего Города предлагал постояльцам и гостям все мыслимые удовольствия, не запрещенные законом. Лобби первого этажа пестрело цветами зимнего сада и авангардными полотнами на стенах. Стульев там не водилось, к низким стеклянным столикам были приставлены скрипучие кожаные кресла. Официантки в коротких платьях перемещались от столика к столику, выставляя перед важными господами в костюмах и их спутницами бокалы с игристым вином. Ни одна из девушек не спрашивала, нужен ли напиток: прерывать отдых хозяев жизни подобными мелочами не полагалось.
Наряд Ги – жилетка поверх белой рубахи, серые штаны в еле заметную серую же полоску и запылившиеся, но все же довольно модные остроносые ботинки – смотрелся здесь просто смехотворно. Золотые пуговицы на пиджаках каждого второго из присутствовавших господ могли бы обеспечить Ги месячное содержание, заложи он их в ломбард. В общем, если вчерашним утром Ги выступал в роли угнетателя в глазах трудяги из кабинки вертикальных путей, то теперь порабощенным чувствовал себя он сам. Социальная пропасть в местах, подобных «Трансконтиненталю», ощущалась острее всего.
К чести персонала отеля, прогнать неопрятного посетителя не пытались. И даже практически не смотрели косо в его сторону, когда, порыскав по залу в поисках Карпентье, он сел за барную стойку и попросил томатного сока. Крошечный бокал обошелся Ги в полкроны; примерно столько он отдал бы за две корзины помидоров на рынке внешних кварталов.
– Вы можете себе это позволить! – За плечом Ги выросла Карпентье. – Неужели о баснословном жаловании работников фирм ходят правдивые слухи?
– Наоборот. Мне теперь не на что будет прокормиться.
Оперативница присела рядом с Ги. Служебную форму она сменила на изящное синее платье с открытыми плечами и вырезом по всему бедру.
– Итак, я здесь. – Он отставил пустой бокал в сторону.
Чернокожий бармен жестом предложил повторить подвиг небывалой расточительности, но Ги помотал головой, отказываясь от самого дорогого сока в жизни.
– Спасибо, что пришли. Почему-то я была в вас уверена. Вам не безразлично.
– Смотря что.
– Зверское убийство – как минимум, – сказала Карпентье. – Вы же понимаете, что именно из-за него я вас пригласила.
Ги огляделся. Собеседница говорила об убийстве так беспечно и спокойно, словно их окружали глухие люди. Между тем, в обстановке благополучия и сытого покоя даже сама мысль об окровавленной постели и расчлененном трупе казалась неуместной, излишней.
– Нас не подслушивают. – Оперативница улыбнулась в ответ на недоуменный взгляд. – "Трансконтиненталь" не был бы "Трансконтиненталем", держи он в памяти и разбалтывай тайны своих гостей. Это одна из причин, почему мы встретились именно здесь.
– А вторая?