– Разберемся, – заверила Балаво полицейская. – Вдвоем проще.
– А Галлар?
– А ему я пока ничего докладывать не буду. Это и не в ваших интересах тоже. Когда Галлар, ведомый подложным аудиографическим звонком, явится сюда, никаких зацепок по Раву он не найдет, не так ли, Вивьенн?
– Здесь будет пусто, как в Круге Стяжателей.
– Похоже на попытку выслужиться, младшая оперативница.
– Похоже, мне не нравится слово "младший". – Карпентье бросила окурок на пол и наступила на него каблуком. – У меня есть амбиции, Ги.
Ги не стал отвечать. В номере оказалось слишком много не в меру амбициозных людей.
***
По правде сказать, к исходу второго дня Ги ужасно устал ездить вверх-вниз: из Верхнего Города – в Железный, а затем назад. И хотя внутренне он уже готовился к повторению путешествия, услышав про подвал старого Вана, на полпути до вертикальных путей ему до смерти захотелось бросить Карпентье и отправиться домой. Удерживали от подобного не достойного мужчины поступка лишь честолюбие и гордость. Распутывая ниточку преступлений, Ги становился ревнив и себялюбив. Делиться лаврами детектива не хотелось. Мог ли он представить, к чему это приведет?
Опиумные притоны не закрывались ни на минуту. Опытные торговцы забытьем знали, что к их клиентам жажда новой дозы может прийти в любое время. Иные просыпались посередине ночи, кто-то ради сладостной затяжки сбегал с рабочего места, а кто-то проводил в притонах вообще весь отведенный до неминуемого конца срок. Двери притонов обычно украшались изображениями драконов че-тао – длинных, усатых и гривастых. А если в одном из окон стоял желтый фонарь, внутри совершенно точно набивали наркотиком длинные костяные трубки.
Второй отличительной особенностью притонов были так называемые плакальщики. Именно они выволакивали из заведений и прятали трупы. В трупах недостатка не было. Вместе с экстрактом опиумного мака в трубки обычно заправлялись самые дешевые и потому опасные наркотики магического синтеза. Многократно усиливая действие смеси, они уничтожали мозг, проникали в легкие и разносили по артериям колдовской яд. Запрета на них, к слову, в Книге законов не водилось. Любой легальный алхимик мог абсолютно безнаказанно травить горожан, и, естественно, многие из них так и поступали.
В подвал старого Вана Ги с Карпентье заявились ближе к полуночи. Миновав плакальщиков и девушек, за деньги составлявших посетителям компанию в приватных комнатах, они очутились в сыром темном месте с земляным потолком и застланном драными восточными коврами полом. Старый Ван не особо заботился о комфорте посетителей: они возлежали в тесноте, глотая чужие дымы. Отгороженные шторами закутки выглядели немногим чище. Туда набивалось по пять человек, громоздившихся друг на друге. Поперек ушедших в наркотический делирий валились их более трезвые товарищи по несчастью. Девушки-спутницы шарили по карманам отключившихся, запихивая найденное во внутренние карманы халатов.
– Желаете трубочку? – обратилась к оперативнице одна из девушек.
– Только не здесь. Где хозяин?
– Хозяин? – не поняла девушка. – Здесь нет никаких хозяев, только я и сестры.
– А старый Ван? – Карпентье обвела помещение взглядом.
– Мы его придумали. Че-тао верят больше. – Похоже, одна из владелиц притона решила не скрывать правды, поняв, что в число клиентов заманить ни замученного двухдневной беготней мужчину, ни чрезмерно элегантную для притона Железного Города девушку не удастся.
– Тем лучше. Тогда ты должна знать всех посетителей.
– Может быть.
– А может быть, и нет?
Девушка улыбнулась.
– Совершенно верно.
– Тогда я, может быть, сломаю тебе нос и наведу на твое жалкое логово криомантов, – заявила Карпентье. – Так доходчивей?
Минутное колебание.
– Кого вы ищете?
– Марсель Раву. Бывает у тебя такой?
– Частенько, – сдала клиента девушка. – А что он натворил?
– Самое страшное, – вмешался Ги. – Он не имел чести познакомиться с нами. Он сейчас тут?
– Ушел уже. Но вы можете проверить его квартиру. Только не надо криомантов!
– Не будет, – пообещал молодой человек. – Где живет Раву?
Девушка воздела палец вверх.
– На третьем этаже. Чтобы недалеко спускаться за веселым табачком.
Пять минут – и Ги с Карпентье уже стояли у двери, за которой, возможно, ожидала важная подсказка или даже разгадка тайны. Краткий стук – тишина – треск срывающейся двери. Карпентье перешагнула через выбитую преграду. Ги последовал за ней. Из короткого коридора можно было попасть в две комнаты. Ни в одной из них не горел свет.