Одна из моих любимых фраз звучит так: “Я тоже ненавижу эмоциональные регрессии. Хотя сейчас они бывают у меня гораздо реже, чем когда я начинал над этим работать, окунаться опять в этот старый страх и стыд просто ужасно”.
Я также говорю: “Я на самом деле разделяю ваши чувства безнадежности и бессилия, вызванные внутренним критиком. На ранних этапах работы над этим я часто испытывал подавляющее разочарование. Мне казалось, что попытка обуздать критика только усиливает его. Но сейчас, после десятков тысяч раз, когда я останавливал и корректировал свои мысли, мой критик — лишь тень прежнего”.
Последний пример относится к чисто эмоциональной откровенности. Когда клиент вербально вентилирует свой печальный опыт, я иногда позволяю появляться своим слезам как выражению подлинного сопереживания его боли. Когда впервые мой самый эффективный психотерапевт проделала это передо мной, я пережил качественный скачок роста своего доверия к ней.
3.Диалогичность
Диалогичность возникает, когда оба собеседника плавно и попеременно чередуют высказывание (аспект здорового нарциссизма) и слушание (аспект здоровой созависимости).
Такая взаимность препятствует тому, чтобы каждый из них находился в крайности либо дисфункционального нарциссизма, либо созависимости.
Диалогичность заряжает энергией обоих участников разговора. Диалогические отношения отличаются от монологических — кражи энергии, которая характеризует взаимодействия, при которых нарцисс патологически эксплуатирует созависимость слушателя. Многие люди широко разделяют мои наблюдения о том, что выслушивание нарциссических монологов похоже на выкачивание энергии.
Я добился такой обостренной осознанности этой динамики, что чувство усталости, внезапно появляющееся в ситуации нового знакомства, часто предупреждает меня о том, что я разговариваю с нарциссом. Как это отличается от испытываемого мною чувства подъема, когда мы беседуем с другом, по-настоящему обмениваясь мнениями! Опять же, мне интересно, участвуют ли в этом зеркальные нейроны.
Я был потрясен, когда, просматривая на днях каталог товаров для дома, увидел набор кофейных чашек с надписями “Рассказчик” и “Слушатель”. Вместе с женой мы думали над этим несколько минут и предположили, что дизайнером этих чашек должен быть нарцисс. Мы представили себе нарциссов, которые дарят их своим любимым “поглотителям звуков” в качестве рождественских подарков.
В психотерапии диалогичность развивается из командного подхода — совместного обсуждения проблем и интересов клиента. Такой подход культивирует открытое исследование амбивалентностей, конфликтов и других жизненных трудностей.
Диалогичность усиливается, когда психотерапевт предлагает обратную связь, исходя из позиции “возьми или пройди мимо”. Диалогичность также подразумевает уважительную взаимность. Это резко контрастирует с подходом пустого экрана нейтральности и воздержания от обратной связи традиционного психоанализа, который слишком часто воспроизводит вербальное и эмоциональное пренебрежение детства.
Я полагаю, что воздержание от обратной связи обычно является для клиента регрессией к чувству заброшенности, которое принуждает его прятаться в “безопасном” поверхностном раскрытии, затяжном молчании или в прерывании психотерапии.
Удовлетворение здоровых нарциссических потребностей
При этом продолжительная диалогичность зачастую неуместна на ранних этапах психотерапии. Это особенно справедливо, если нормальные нарциссические потребности клиента никогда не удовлетворялись и остановились в развитии.
В таких случаях клиенту нужно быть обширно выслушанным. С помощью спонтанного самовыражения он должен обнаружить природу собственных чувств, потребностей, предпочтений и взглядов.
Для тех переживших травму, чье самовыражение особенно подавлялось их попечителями, направленное на себя словесное исследование, как правило, должно надолго стать главной задачей. Без этого несформировавшееся здоровое эго не имеет возможности расти и избавляться от критика. Здоровое чувство собственного “Я” у клиента подавлено слишком сильным суперэго.
Однако это не означает, что клиенту будет полезно, если психотерапевт ретируется в крайность выслушивания. Ему очень поможет, если уже на первой сессии он услышит что-то настоящее или личное от психотерапевта. Это поможет преодолеть продуцирующее стыд напряжение, возникающее в динамике “заметный (клиент) — незаметный (психотерапевт)” Когда один человек уязвим, а другой — нет, стыд получает пространство для роста. Это также создает вероятность того, что клиент застрянет в регрессии, возвращающей его в детство, когда уязвимый ребенок снова и снова был отвержен, как ему тогда казалось, неуязвимыми родителями.