Переход на “ты” и возмущенно-воспитательный тон сбил с меня весь налет демонстрируемой уверенности. И я лишь растерянно хлопала глазами, пытаясь угадать, что вообще происходит в голове этого нестабильного психа.
– И знаете что, госпожа Сатор! У меня к вам встречное предложение, – яда в голосе капитана через край, – вы сейчас же признаетесь в своем преступлении, и я сохраню вам должность.
В этот момент у меня не осталось сомнений в том, что передо мной военный не только высокого ранга, но и с разносторонним опытом. Ректор явно провел не один допрос с пристрастием в своей жизни. Он и здесь всю мебель поставил таким образом, чтобы жертва сразу же делала чистосердечные признания с надеждой на помилование. “Скажи, что я прав, и получишь прощение”, – услышал бы любой другой человек на моем месте. Только вот подобное признание – это прямая дорога на эшафот. Рубить головы предателям короны – очень показательное занятие для широкой общественности.
– Я вас не травила, – сообщила мужчине твердо глядя ему в глаза.
– Госпожа Сатор, – еще один хищный взгляд и ложечка меда в голосе, – вот вы мне объясните… Дочь богатых родителей – и вдруг закрытый пансион, вместо нанятых на дом учителей. Хотя вот ваши братья и сестры обучались именно так. Дальше еще интереснее: лучшая студентка академии Спецтьмы в специальности смертоубийство, но аспирантуру заканчивает по классу зелий. Называете себя специалистом высокого уровня и мастерства, а по факту преподаватель в третьесортном ВУЗе на задворках королевства, который так отчаянно держится за это место. Что с вами не так, госпожа Сатор?
Излучать миролюбие я перестала сразу же после упоминания родителей. Табурет резал по живому без обезболивающего и к концу его монолога во мне осталась только черная ненависть и злоба. Хуже было только то, что теперь стало ясно – разведка. Капитан определенно из этой области. Тайная канцелярия так быстро бы не смогла получить доступ к моему досье, да и не стала бы. У них просто другие методы.
Ко всему прочему переубедить теперь солдафона хоть в чем-то не получится. Они там не особо разбираются, почему отличницу из-за роста не берут на службу государству. Не взяли – значит подозрительная и не внушает доверия. Уехала в медвежий угол на пыльную должность? Точно, затевает переворот. Выслушивать все это было больно и в результате все выплеснулось обратно злым:
– А я знаю, что не так с вами! – сверкнула глазами на Табурета, – вы сюда приехали играть в ректора, занимаясь секретной разведкой для своего министерства!
Мужчина, пребывающий в довольно спокойном состоянии, моментально напрягся и вцепился в меня взглядом. А я похолодела от ужаса, осознавая, что, возможно, рассекретила агента во время задания. СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! СМЕРТЬ! Это верная смерть и никакая Спецтьма не поможет мне справиться с действующим и опытным дуболомом из разведки. Решение принималось быстрее, чем обдумывалось: первым плетением я рассекла ладонь, второе было основой для клятвы, которую тут же выпалила:
– Клянусь, что никому не рассказывала и не расскажу о том, что вы из разведки, – все это было сделано буквально за несколько секунд.
Табурет даже не успел толком что-то сообразить. Лишь сделался ужасно недовольным и с каким-то непонятным сожалением сообщил:
– У меня уже целых два весомых повода вас убить, госпожа Сатор. Жаль только, что начинать карьеру ректора с трупа одного из преподавателей – так себе идея, – хладнокровия и выдержки этому мужику не занимать, – к концу недели освободите общежитие.
На этом он прошел обратно за стол и углубился в документы, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. Я молча поднялась с дивана и, не прощаясь, покинула кабинет нового ректора, надеясь, что меня действительно отпускают на все четыре стороны. Правда, пока все они вели под ближайший мост. И именно об этом мне стоит теперь усиленно беспокоиться.
За прошедшую неделю мне пришло еще восемь отказов. Остальные потенциальные работодатели даже не затруднили себя ответом. Поэтому свой чемодан я собирала в полном унынии. Даже вроде как позабывший о моем существовании ректор не поднимал настроения. А это в прямом смысле означало, что моя жизнь меня совершенно не радует. Не то чтобы раньше я была всем довольна, но хотя бы скитаться без крыши над головой не приходилось. Сей чудный опыт ожидал меня прямо за воротами университета, будто преданный поклонник.
Перспектива, прямо скажем, так себе. В связи с этим решила оплатить себе место в почтовой карете до столицы. Моих сбережений на телепорт явно не хватит, даже на цепочку через несколько городов, прямого до столицы в Дольсгоре не было. А там попытать счастье в салонах с зельями для красоты. Благо такие в сердце нашего королевства – Эрусвальде, пользовались огромным спросом среди светских львиц.