Зеркально сверкающая серебристая машина с включенным дальним светом фар возникла будто ниоткуда. В достаточно плотном транспортном потоке такие маневры рискованны и блюстителями порядка не приветствуются. Словно ракета мелькнула позади, с ревом стремительно пронеслась слева, оказалась перед «Опелем», круто пересекла две полосы и встала, косо перегородив дорогу лиходею, посмевшему задеть колесницу прекрасной дамы.
— Вот это да! — восхищенно воскликнуло сзади «поколение некст»…
Несправедливо обиженная поняла: кто-то оказался свидетелем и решил помочь. Прямо как в кино. Герой!
Фургон так же резко остановился, возмущенно просигналил. Из окна высунулась голова с действительно красной лысиной.
— Тебе что, жить надоело?! — неожиданно высокий голос словно принадлежал не здоровяку с огромными лапами, а подростку из хора мальчиков, — Едешь себе и едь… Чего подрезаешь? Я жаловаться буду!
Эффектное явление рыцаря было обставлено на зависть любому режиссеру. Он, выждав правильного момента — троллейбусный маршрут ушел вправо, теперь аварийная остановка не создаст социально-значимого конфликта, решительно тормознул подлеца. Выскочил, подбежал к все еще закрытой двери «Соболя».
— Сейчас же выйдите из машины! Я общественный инспектор ГАИ! Вы совершили нарушение и повредили автомобиль вот этой женщины. А также покинули место происшествия! За это полагается ответственность!
— Что-о-о?! А ну, вали отсюда, инспектор самодельный! Я никого не трогал! — уже вполне обычным голосом продолжал защищаться негодяй, и тут поверг мстителя в полное изумление, — Чем лезть в чужие дела, лучше бы за своей машиной глядел!.. Шесть лет всего, а дымит-коптит, как божья лампада! Масло жрет, небось…
У спасителя отвисла челюсть. Его верный конь… Предел совершенства техники…
— Да, шестой… Откуда вы… Коптит? Дымит… Жрет?!
Воодушевленный обидчик развил атаку, сам удивляясь собственной наглости и еще чему-то… Чую!.. Всё вижу насквозь! Неужели без водки?!
— Сам сейчас перед гаистами отвечать будешь, заступник рыжий!
И действительно, как по волшебству, рядом притормозил характерно раскрашенный автомобиль, из громкоговорителя проскрипело:
— Водитель серебристого «Ауди», госномер… Почему препятствуете движению?
Женщина в сопровождении дочери направилась к спорящим мужчинам. И внезапно ей открылось ощущение бабочки, летящей на свет костра. Огненный факел… А когда Айвенго обернулся и она взглянула в его васильковые глаза, мир покачнулся и время остановилось. Под грохот таранов и катапульт рухнули стены Трои, полетели копья и отравленные стрелы…
Шофер-виновник поспешно выбрался наружу и теперь стоял, понурившись и внимая гневным речам гаишника с погонами лейтенанта. Но, как ни странно, смотрел при этом не на шевелящиеся губы обвинителя, а на ритмично подрагивающий передок милицейской машины. И вдруг совсем не к месту, будто в своем ремонтном боксе, распорядился:
— Открой капот!
— Что? — лейтенант ошеломленно глянул по направлению взора нарушителя, — Наш механик говорит, все в норме…
— Говно твой механик, — пробормотал Михалыч под нос и, не оборачиваясь, бросил золотоволосому Дон Кихоту, — Отвертку дай!
Тот гипнотически подчинился, а офицер так же машинально сунул руку в кабину и нажал нужный рычажок.
Обладатель багровой лысины запустил ручищи в нутро полицейской «астры», пошарил, пошептал, потом достал из кармана замасленного комбинезона какую-то штыкообразную железку, еще поколдовал… И недовольное фырканье мотора в минуту сменилось чуть слышным сыто-кошачьим урчанием. Глаза инспектора полезли на лоб.
— Через неделю заедешь на базу, Ворошилова, семнадцать. Закрепить надо. Спросишь Гену. Будет летать, как ласточка, расход вполовину. К тебе, морковка, это тоже относится. Запомнил? Гена, Ворошилова…
— А если будете в рейсе? — уже иным, не строгим, а человеческим тоном поинтересовался мужчина в форме.
— Нет! — ощущение всемогущества переполняло наладчика. Всё, больше ни капли!.. — Не будет никаких рейсов!
— Сколько… — лейтенант спохватился, повернулся к Елене: — Сколько стоит ваше зеркало?
— Два… — но спаситель перебил.
— Пятьдесят! Установку беру на себя!
Служитель порядка протянул ладонь к виноватому.
— Есть?
Тот вытащил мятый бумажник, отдал весь. Хозяин дороги извлек купюру, вернул мошну, внимательно взглянул на потерпевшую, улыбнулся и протянул деньги не ей, а девочке.