— Как Кирюха?
Взгляд сделался осуждающим. Она пожала плечами.
— Всё так же… постой-ка. А с тобой чего?
Игорь пощупал подбородок. Ссадина.
— Да так, споткнулся. В порыве самобичевания растянулся на льду, и это немного… — Игорь проделал вращательные движения пальцем возле виска, — вправило мозги. Послушай, не стоило мне поднимать на тебя руку. Я готов пойти прямо сейчас на кухню и отрезать её ножом для мяса. Только ведь проблема не в руке. Рука — только разносчик, курьер… знаешь, как курьер по доставке пиццы? В общем, такого никогда не повторится. И… я рад, что с вами всё в порядке.
Ленка стояла, по своей новой привычке опустив испачканные в муке руки на живот. Одета в потёртые джинсы, подчёркивающие умопомрачительные икры, топ и белый передник с кружевами по краям. Волосы забраны в высокий хвост, а возле рта — озабоченная складка. Но…
Не разуваясь и оставляя за собой мокрые следы, Игорь прошёл по коридору и заключил её в объятья.
Глаза её немного потеплели. Или показалось? Игорь весь обратился в слух и попытался уловить голос той лодки, что отчаянно скрипела минувшей ночью. Сейчас он готов был поплевать на руки и взяться за долгую кропотливую работу — той заплатки, которую он поставил сейчас, явно недостаточно.
— Постарайся его полюбить, — прошептала она, прижимаясь щекой к пуговице прямо под воротником. — Полюби его, пожалуйста. Мне не хватает только этого.
Глава 3
Хождение кругами
Первые полчаса Игорь и Лена были почти счастливы.
Потом крупицы информации, как почуявшие тухлятину мухи, начали слетаться в квартиру номер двести девяносто восемь, в двести двадцать пятом доме по Ново-Вокзальной улице. У Игоря было такое чувство, будто что-то, что ты долго и упорно не замечаешь, собирается постучать в стекло.
Поколебавшись, он рассказал о встрече с чокнутым подростком. Эта тропинка была прекрасно видна из окна возле лифта, на лестничной площадке, и Игорь, вышедший выбросить мусор в мусоропровод, увидел, как парень бредёт по ней, пошатываясь и размахивая руками. Кажется, он что-то кричал: нижняя челюсть беспрестанно двигалась, но нет таких звуков с улицы, которые можно расслышать сквозь урчание мусоропровода и заблудившегося в лифтовой шахте эха. Очков на нём не было: наверное, остались лежать там, посреди кровавого пятна.
— По телевизору городят какую-то чушь. Мол, за ночь в городе покончило с собой несколько тысяч человек. Говорят о коллективном самоубийстве и что виновата какая-то секта. — Лена говорила с таким возмущением, будто эти события призваны были разрушить её, именно её душевный покой. — Там прямо паника. Вроде, есть даже кто-то из нашего дома.
— Иринка, — сказал Игорь, — Филиппова. Встретил Семёныча в лифте — белый, как снег.
— Господи.
Ленка начала креститься, но остановилась на полдороге, будто так и не смогла объяснить себе, зачем это делает. Не сказать, чтобы она была слишком религиозна, но что-то такое просыпается внутри тебя, древнее, дремучее, как капище, обнаруженное строителями во время перекладки асфальта. Что-то внутри обязательно меняется, когда узнаёшь, что смерть гостила где-то совсем рядом, и ты, возможно, слышал её шаги, приняв их за вой ветра в вентиляции или журчание воды в трубах. Когда понимаешь, что через одно рукопожатие, которым каждый день обменивался на улице, ты уже с ней знаком.
— А что в интернете?
Лена взглянула на него снизу вверх.
— Не успела посмотреть. Я усадила Кирюху смотреть телевизор — должны были идти мультики. Но там эти страшные новости. По местному телевидению — везде, а по федеральным показывают какую-то чушь — типа, фильмы и фильмы. Новостей нет, хотя в программе должны быть. Мы поглазели пять минут, а потом я включила для мелкого дивиди.
Игорь понял, что жена до смерти боится того, что может увидеть в интернете, а врачей ждёт как небесных ангелов. Наверняка пока его не было, она успела обзвонить все психологические клиники в городе. Конечно, без толку. По какой причине, Игорь ещё не знал, но Ленка всегда делилась с ним хорошими новостями. Плохие же предпочитала держать при себе.
Он вздохнул.
— Давай посмотрим.
Лена всполошилась.
— Не хочешь сначала перекусить? Я сбегаю, посмотрю как там Кирюха, и…
Игорь ухмыльнулся. Он не жрал со вчерашнего вечера, а эта коза ещё спрашивает… да и то, из трусости.
— Думаю, что вся эта чертовщина расстроила мне желудок настолько, что он способен переварить разве что манную кашу. Давай сначала посмотрим, что происходит вокруг. Знаешь, будет обидно, если о чём-то значительном мы узнаем позже всех остальных только потому, что в тебе внезапно проснулся инстинкт жены.