Или, возможно даже, чтобы опустошить мой банковский счет? Аферистов сейчас развелось как никогда. Может быть, мне даже звонила никакая не «Мартина Инглз». Может, мошенница, которая знать меня не знает, прикинулась моей знакомой из прошлого. Любые подробности человеческой жизни можно без труда найти в сети. Может, кто-то знал про больницу, отца и тэдэ и решил, что сейчас я особенно уязвима. Легкая добыча. Миллионы фунтов стерлингов уже украдены у тысяч людей только в нашей стране – у изолированных людей, в отчаянии поверивших голосу в телефоне.
Но…
Она нисколько не притворялась.
В последнее время, стоило мне уловить хоть малейший намек на спектакль, притворство, корысть – и я замирала, точно бабочка, почуявшая сачок.
Я повернулась на другой бок. Ладно. Что я могла сделать? Поискать информацию об этом знаменитом замке. Могла погуглить и проверить:
Существует ли он вообще, и
если да, не вывозили ли его за границу на выставку, как там ее, постсредневекового барахла, и
какому музею он принадлежит, и
является ли она сотрудником этого музея.
Все это могло хоть что-то доказать.
Но посмотрим правде в глаза: даже Гугл не всегда правдив. Все, что мы видим на экране и в интернете, – лишь последнее по времени проявление наиреальнейшей реальности, однако, будучи полностью виртуальной, эта реальность не имела никакого отношения к реальной жизни.
Но какого хера, подумала я, лупя в темноте подушку, я должна волноваться или думать посреди ночи в философско-экзистенциальном ключе – вообще думать – о том, что могло произойти, а могло и не произойти в голове или в жизни женщины, которую я почти не знала и которая мне не особо нравилась, да на самом деле откровенно не нравилась, когда мы были знакомы?
Я откинула одеяло. И села в кровати.
Отцовская собака в другом конце комнаты тоже села, поскольку села я.
Потом она снова улеглась, когда до нее дошло, что она проснулась только из-за меня.
Считается, что собаки не прочь составить компанию. Что они компанейские.
Я слышала истории о том, как люди в изоляции, в тюрьме, в одиночестве и так далее находили себе компанию в самых неожиданных местах и в самых неожиданных вещах.
Например, камешек в кармане.
Фрагмент кости, зашитый в крошечный кожаный мешочек. Согласно преданию, эта косточка принадлежала некоему святому, затем передавалась от родителя к ребенку, а потом к его ребенку, ее сжимали в ладошке на каждом школьном экзамене, на контрольной или в тяжелый период жизни, пока она не переходила к следующему поколению, которое продолжало использовать ее точно так же. Своего рода ритуальный предмет, наполненный смыслом, даже если это был лишь кусочек куриной кости, проданной шарлатаном под видом святых мощей тому, кто очень нуждался в святых мощах или думал, что они помогут.
Да. Вера.
Вера, конечно, могла составить компанию.
А иногда простая мелодия. Песня.
Слова песни.
Любые слова, запомнившаяся, пусть и неточно, строка.
Я слышала истории о людях в тюрьме, о заложниках: пока они сидели в страхе и пустоте, несмотря на их положение, память и ум у них буквально распахивались, подобно книгам, выдавая так много вещей, которые они сами считали забытыми или даже не знали о том, что их знали, словно они сами и были всеми этими прочитанными книгами и всем, чему они научились и что сделали в собственной жизни.
Книги.
Говорят, книги могут составить очень хорошую компанию.
Так же, как о собаках говорят, что они могут составить компанию.
В прежние времена я тоже верила, что все эти вещи вполне могут составить компанию.
«Алéксы». Часто говорят, что девайсы успокаивают, типа как друзья, возможно, как те японские игрушки размером с ладонь, которые были у каждого ребенка двадцать лет назад. Там нужно было нажимать на кнопку, когда девайсы бибикали о том, что они «проголодались», потому что, нажимая на кнопку, их «кормили», и если не нажать на кнопку вовремя, то «жизнь» в девайсе «умирала».
Радио.
Всегда говорили, что радио может составить очень хорошую компанию.
У меня был отцовский радиоприемник.
Иногда посреди ночи или в первые утренние часы я его включала.
Я слышала, что существуют такие звуковые фрагменты, когда, скажем, кто-нибудь стоит на берегу венецианского канала и просто записывает шум плещущейся воды, а потом кто-нибудь делает передачу, в которой нет ничего, кроме этого шума плещущейся в Венеции воды. Мне бы самой хотелось поймать себя на том, что я слушаю нечто подобное, и я знаю, что без труда могла бы открыть ноутбук или поискать на телефоне, а потом скачать или наверстать что-нибудь упущенное в этом роде. Но нечто очень важное, вся соль состоит в мысли о том, что по стечению обстоятельств я могла бы слушать это одновременно с другими случайными людьми, связанными между собой реальным временем этой радиозаписи.