1) фронтальная композиция;
2) вид объекта сбоку;
3) диагональная композиция;
4) диагональная композиция, при которой объект взят в ракурсе.
Первый вариант передает только высоту и ширину объекта. Его лобовая часть скрывает от зрителей признаки, по которым можно судить о форме самого объекта и о пространстве, в котором происходит действие. При такой точке съемки любой предмет может показаться плоским.
Второй вариант тоже не выявляет перспективу. Он дает характеристику высоты и длины. Иллюзии третьего измерения нет, так как нет третьего пространственного вектора.
И лишь третий вариант позволяет показать высоту, ширину и длину, что создает впечатление объема и передает изобразительную модель пространства.
Четвертый вариант получен при ракурсной точке съемки, когда кроме передней и боковой плоскостей видна еще одна, в данном случае верхняя сторона объекта. Это наиболее полная изобразительная характеристика как объекта, так и пространства, в котором он находится.
– А зачем думать о передаче пространства? – мог спросить пещерный художник. – Зачем вам эта перспектива?
А в самом деле – зачем?
Очевидцы рассказывали: когда посетители первых люмьеровских киносеансов видели на экране сюжет «Прибытие поезда», то некоторые из них соскакивали с кресел, боясь оказаться под колесами!
Почему очаровательные француженки, испуганно вскрикивая, уступали дорогу изображению паровоза? Потому что братья Люмьер создали аппарат, оптическая система которого воспроизводила изображение по законам линейной перспективы – той самой, по которой строит модель внешнего мира наш зрительный аппарат. «Паровоз становится все больше и больше – значит он приближается» – вот что говорил экран парижанам, и, конечно, им было не по себе.
Пример с жителями французской столицы не единичен. Так же реагировали на экранное изображение первые зрители первых кинопросмотров во многих странах.
Достоверность экранного образа складывается из многих показателей, и один из них – достоверное изображение пространства, в котором развивается событие. Это очень важный момент. Ведь характеристика героя, который действует в какой-либо специфической обстановке, определяющей его поведение, без показа этой обстановки будет неубедительной. Водители, ведущие машины по горным трассам, монтажники, работающие на высоте, строители укладывающие железнодорожные пути, – как рассказать о них, не говоря о пространстве, не стараясь передать на экране расстояния и глубины?
Перспективные сокращения объектов, их уменьшение по мере удаления от наблюдателя дает возможность создать на плоскости иллюзию третьего измерения.
Перспектива такого рода называется линейной – она строится по прямым линиям, которые соответствуют ходу световых лучей.
Создать на киноэкране иллюзию глубины помогают объекты, имеющие в жизни очевидные линейные протяженности. Они могут быть самыми разнообразными: лента дороги, мост, переброшенный через реку, ряд телеграфных столбов, железнодорожный перрон, набережная и т. п. Изобразительный материал такого рода очень хорошо передает перспективные сокращения (кадр 24).
Одинаковые объекты, находящиеся на различном расстоянии от кинокамеры, тоже очень наглядно иллюстрируют масштабные изменения.
– Чтобы передать линейную перспективу, – сказали бы мы нашему пещерному коллеге, – достаточно было нарисовать мамонтов, все время уменьшая их размер. Вот и вся хитрость…
«Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка…».
«Огни в лавках едва мерцали сквозь тяжелую завесу тумана, который с каждой минутой сгущался, окутывая мглой улицы и дома, и незнакомые места казались Оливеру еще более незнакомыми…».
Первую фразу написал великий русский поэт М. Ю. Лермонтов. Вторую – великий английский писатель Чарльз Диккенс. Читая такие описания, чувствуешь свежесть воздуха, ощущаешь влажность тумана, и будто видишь описанный автором пейзаж, предметы, фигуры людей.
«…Внизу передо мною пестреет чистенький новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, – а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы…» – так пишет автор «Княжны Мери», и читатель вместе с ним рассматривает далекую панораму. Контуры объектов ясно видны сквозь чистый, прозрачный воздух. Насыщенность цветовых тонов почти не угасает независимо от расстояния, и поэтому даже самые далекие предметы кажутся расположенными близко.
«Сопки крадут расстояния» – эту афористичную фразу сказал один из кинооператоров Центральной студии документальных фильмов, приехав с Дальнего Востока. И вправду, при просмотре его материала все увидели, что далекие холмы и горы будто прижимались к переднему плану. А почему? Потому что во время съемки воздух был «чист и свеж, как поцелуй ребенка». И не сопки «воровали» расстояние, а прозрачность атмосферы, да еще солнце, которое находилось за спиной оператора и освещало пейзаж прямыми лучами, не позволили передать на экране ту толщу воздушной массы, которая на самом деле разделяла объекты. Кинооператору не удалось снять воздух.
– Снять воздух?! – мог удивиться наш косматый предок. – А как можно снять то, что не видишь? Ведь воздух-то прозрачный!
Мы не стали бы возражать предку, а прочитали бы ему еще несколько строк из Диккенса: «…над дымящимися крупами быков и коров поднимался густой пар и, смешиваясь с туманом, казалось отдыхающим на дымовых трубах, тяжелым облаком нависал над головой».
Что удалось бы снять кинооператору, вышедшему на улицы Лондона в ту самую погоду, в которую спешили по своим делам герои «Оливера Твиста»?
– Наверное, получились бы плохие кадры, – сказал бы предок.
– А почему «плохие»? – возразили бы мы. – Ведь задача кинооператора вовсе не в том, чтобы всегда и все было очень хорошо видно. Иногда как раз наоборот.
Действительно, бывает так, что кинооператору необходимо избавиться от каких-то форм, или контуров, или линий и как бы «ухудшить» изображение, чтобы достоверно показать ту среду, в которой действуют герои фильма (кадр 25).
– Представим себе, – сказали бы мы пещерному художнику, – что на экране нужно показать эффект туманной погоды. Как выполнить этот замысел? Вот и выходит, что в отличный солнечный день получатся отвратительные кадры, а выйдя в город с героями Диккенса в ненастную погоду, кинооператор снял бы все именно так, как этого требует авторский замысел.
Конечно, наш предок не мог знать, что многие кинооператоры игровых фильмов, снимая в павильоне, завешивали задний план декорации громадными полотнищами тюля, чтобы создать эффект воздушной дымки. Не знал он и того, что замечательный советский кинооператор Сергей Павлович Урусевский всегда просил пиротехников задымить декорацию, где действовали актеры. Зачем он это делал? Затем, чтобы в кадре «присутствовал воздух», как говорят профессионалы. Задымленное пространство дает возможность сделать воздушную атмосферу объектом съемки.
Атмосферный слой, когда в нем взвешены какие-либо частицы (туман, пыль, снег, дым, дождь), становится элементом композиционного построения кадра, потому что по мере удаления предметов от камеры такой слой скрадывает контуры, снижает цветовую насыщенность, изменяет тональные соотношения. Это создает живописные свето- и цветотоналъные композиции и очень активно выявляет пространственные координаты.
Эффект угасания тональной насыщенности объектов по мере их удаления от наблюдателя называется тональной или воздушной перспективой.