– Наши десять лет, – упрямо мотнул головой Кидди. – Наши с вами десять лет, советник. Не спешите. Я смогу помогать вам только в рамках утвержденной программы. Хотя, скорее, именно ваши, ваши, Котчери, десять лет. Без меня. Для вас слишком длинны десять лет, а мне показались утомительно долгими мои восемь, но я их отслужу безупречно от первого до последнего дня.
– Вы могли бы после отставки поступить на работу в корпорацию, – прищурился Котчери. – И даже сделать там карьеру еще более блистательную, чем на государственной службе!
– Вы покупаете меня? – в упор спросил Кидди.
– Что вы! – рассмеялся Котчери. – Не сомневаюсь, что вы для этого слишком законопослушны и выполните третью программу испытаний в полном объеме, включая личное тестирование. Считайте, что переманиваю перспективного работника. Те, кто не продается, всегда в цене. Простите за оксюморон. Кстати, основатель нашей корпорации, изобретатель компрессии Уильям Буардес, был верен ей до конца жизни, а ведь он был инвалидом! Вы подумали о смертельно больных? О тех, кого не может спасти даже современная медицина, или тех, кто уже прожил отпущенный им судьбой срок? Вы подумали о несчастных, которых обделила судьба? Компрессия позволит им продлить собственную жизнь почти до бесконечности, почувствовать себя здоровыми людьми!
– В искусственном мире? – скривился Кидди. – В качественном симуляторе?
– Подождите, – отодвинул бокал Котчери. – Подождите выносить суждения до того, как протестируете компрессию лично. Сколько там вам положено? Неделю? Бьюсь об заклад, что вы не сможете отличить ее от реальности! Кстати, Уильям Буардес включился в систему за пять дней до своей физической смерти, и за эти пять дней прожил огромную жизнь! И прожил ее здоровым человеком!
– В одиночестве? – нахмурился Кидди.
– Это его тайна, – успокаивающе подмигнул Котчери. – Но он мог найти там себе компанию, уверяю вас. Кстати, банальное подключение компрессии к системе опекунства Земли позволит создать иллюзию нашей родной планеты и даст возможность любому из нас жить в этой иллюзии, как в реальном мире, и общаться почти с реальными людьми. Более реальными, чем эти собеседники в разговорниках. Более реальными, чем киберразвлечения с симуляторами. По крайней мере, с теми, кто носит или носил контрольный чиппер на запястье. Но пока это почти невозможно. Этические проблемы возникают, знаете ли! Заманчиво поквитаться со смертельным врагом, будучи уверенным, что наяву с ним ничего не случится? Заманчиво заслужить благосклонность девицы, которая в реальной жизни не заслуживает долгого ухаживания? Да. Я мог бы гарантировать почти стопроцентное соответствие! Вам ли не знать возможности опекунства? Но это все баловство, которое всего лишь демонстрирует безграничные возможности нашего продукта! А теперь представьте, что десятки обреченных людей получат в дар долгую и яркую жизнь. Скольким нам придется отказать за эти десять лет испытаний? Сколько их умрет за эти десять лет, не испытав счастья ощущать себя здоровым? Ведь, несмотря на те чудеса, что совершают врачи, они все еще не всесильны! Уверяю вас, Уильям Буардес думал не только о себе, когда занимался научными изысканиями!
– Я был знаком с ним, – процедил сквозь зубы Кидди.
– Я знаю, – улыбнулся Котчери. – Мне рассказывал о вас… Стиай Стиара. В восхищенных тонах, кстати. Да, ваша девушка… Магда… согласна, что вы эгоист. Конечно, она не признала этого прямо, но я спросил ее, что может удерживать такую красавицу возле такого, простите меня великодушно, чудовища? Ведь старший инспектор Кидди любит только самого себя. Бережет только самого себя. Да и всякий человек без недостатков – это чудовище для окружающих, не находите? А уж тем более себялюбец! Она ответила, что готова с этим смириться, поскольку готова быть частью вас, а значит попадать в сферу вашей любви к самому себе.
– Послушайте, Котчери, – Кидди глубоко вдохнул и мысленно досчитал до пяти, чтобы успокоиться. – А вы подумали, что тот… предполагаемый молодой парень, который на два года уйдет в компрессию, чтобы получить нужную специальность, вернется оттуда другим человеком? Вы подумали о том, что он может забыть о своей девушке? Вы подумали о том, как может измениться жизнь человека с учетом новых возможностей?
– Два года – это ведь не восемь лет? – ухмыльнулся Котчери. – Прогресс – это прежде всего новые возможности! К тому же, что помешает тысячам молодых парней и девчонок посетить компрессию за день до бракосочетания, чтобы избежать скоропалительных решений? Вы способны придумать более гуманное испытание чувств? Сколько семей мы сохраним таким образом, Кидди! Вы представить себе не можете!