— Да нет, почему же, — Дежкина протянула дочери деньги.
— Все, не надо мне, достала… — отмахнулась Лена, но тем не менее деньги взяла.
— То «надо», то «не надо», — продолжала ворчать Клавдия, стягивая с ноги сапог. — У кого же тебе еще деньги брать, если не у матери?
— Вот именно. Не на панель же идти.
Это было уже что-то новенькое, разговор о панели в семье Дежкиных еще ни разу даже в шутку не возникал. Но Клавдия и ухом не повела, поинтересовалась только:
— Так сколько же один сеанс стоит? Сто тысяч разделить на двадцать?
— Не надо ничего делить, — оборвала ее дочь. — Столько и стоит — сто штук.
— Погоди-погоди, — спохватилась Дежкина. — Так это не делить, а умножать надо? Сто на двадцать?
— Да не бутетенься ты. Я же не падла какая-нибудь, не сволочь бессовестная. Один разик только в салон заскочу, потрясусь, а потом скажу девчонкам, что мне не понравилось. Но этот один разик обязателен, понимаешь, ма?
— Не понимаю, — честно призналась Клавдия.
— Ну… как бы это… — Лена запнулась, стараясь найти нужные слова. — А-а-а, тебе это близко должно быть. Когда-то очень давно существовало такое понятие: «отрываться от коллектива». Ну, доходит?
— Кажется, да. Что же за коллектив у вас там подобрался? Откуда у этих малявок такие деньжищи?
— Предки подбрасывают, откуда еще… — Лена присела на тумбу рядом с матерью. — У них предки что надо пристроены. У Верки Брюхановой батя вообще бандитом работает, миллионы загребает. Видела я как-то его, кулачищи на два арбуза похожи, такие же огромные и зеленые, все в наколках.
— Мне кажется, не нужно тебе этого делать — плясать под чужую дудку. — Клавдия ласково обняла дочку за плечи, прижала ее к себе. — А если завтра твоим подружкам родители по норковой шубе подарят?
— Тогда я выкрашу своего кролика в коричневый цвет и скажу, что это тоже норка. И пусть кто возразит.
— Но это же глупо.
— А у меня есть другой выход? — Лена строптиво вскинула голову. — Думаешь, так приятно общаться с этими куклами, корчить из себя богатейку? Да-да, все уверены, что у нас тут царские хоромы, а вокруг штабелями китайские вазы, персидские ковры и сиамские кошки! А кто вдруг в гости напросится, так я в ответ: «Мы евроремонт затеяли».
— Ремонт — это кстати, — сказала Клавдия.
— А Изольда подыгрывает мне: «Да, говорит, сама видела, как им вчера новую джакузи привезли».
— Это тоже кстати, — согласилась Клавдия. — Джакузи — это неплохо.
— И так каждый день, постоянно приходится чего-нибудь выдумывать, исхитряться, чтобы соответствовать.
— Соответствовать чему?
— Первому сорту. А для тебя новость, что люди делятся по сортам, как куриные яйца? Первый сорт — большие, увесистые, одно такое слопаешь и наешься. А второй сорт, третий, четвертый… Маленькие, треснутые. Разобьются, и хрен с ними. Так вот, я не хочу, чтобы обо мне говорили: «И хрен с ней». Не хочу, ясно?
— Смахивает на комплекс неполноценности. Боюсь, как бы он не перерос в болезнь.
— Хватит тебе! — досадливо отмахнулась Ленка. — Я для себя одно правило вывела — неудачников не любят, их презирают, ненавидят. А в наше время неудачник — это тот, у кого бабулеточек нет, поняла? Пусть чувак тупой, глупый, необразованный — наплевать! Раз есть бабулетки — значит, и уважение есть, и каждый норовит ручку пожать. Маскарад, скажешь? Да, маскарад! А на кого мне в жизни надеяться? На будущего мужа-миллионера? Ха! Нет, ма… Только на себя. Хочешь жить — умей вертеться.
— Вот я и вижу, извертелась вся. Вывернулась наизнанку.
— А что ты от меня хочешь? — Ленка вскочила и стала нервно вышагивать по прихожей. — Чтобы я жила, как ты? Как батя? Дом, кухня, работа, магазин, а в воскресенье на дачку? Самая большая радость — газетку почитать и еще радоваться, когда подворачивается возможность какому-то барыге за гроши на его «мерседесе» карданный вал поменять? Вы же оба деградируете. Неужели не чувствуете? Неужели нет ощущения, что настоящая жизнь проходит где-то вдали от вас, что вам с этой настоящей жизнью не по пути?
— А что значит в твоем понимании — «настоящая жизнь»? — В голосе Клавдии появились нотки учительницы начальных классов. — Развлечения до одури? Шмотки? Эти все ваши рэпы, бэпы и хард-роки?
— А хотя бы! Развлечения необходимы. Конечно, нужно и работать, но развлекаться-то важней. Иначе зачем тогда работать? И делать необдуманные поступки — нужно! Решиться когда-нибудь на отчаянный шаг — нужно! Терять голову и сходить с ума — нужно! А иначе — болото, деградация, смерть! Не спорю, можно жить от получки до получки, но только в том случае, если получка — десять тысяч баксов!