Оглядевшись, он выбрал точку, с которой бы его было достаточно хорошо видно из окон здания и проезжающих мимо машин.
Вынув из внутреннего кармана пальто армейскую старую фляжку, он отвинтил колпачок и сделал несколько больших глотков; поморщился и занюхал водку рукавом.
Затем он освободил бутыль из авоськи и снял пластмассовую крышку.
Убедился, на месте ли зажигалка.
Приготовления были окончены.
«Ну что, — сказал он сам себе, — поехали, что ли?»
На глазах у обомлевшего прохожего Федор Иванович поднял над головой банку с прозрачной жидкостью и опрокинул ее на себя.
В воздухе запахло бензином.
— Ничего себе… — вымолвил прохожий.
Сжимая в одной руке зажигалку, другой Федор Иванович развернул и прижал к груди самодельный плакат с пламенеющими словами: «ВЕРНИТЕ МНЕ МОЮ ДОЧЬ!»
Вокруг стали собираться зеваки.
За окнами здания замелькали перепуганные лица, какой-то интендантский чин выглянул из входных дверей, но приближаться не стал и вновь скрылся.
— Не подходите близко! — крикнул Федор Иванович собравшимся. — Это бензин!..
— Вы это из-за чего? — спросил кто-то.
— Люди добрые! У меня дочку украли, а ей тринадцать лет всего. И все из-за них, из-за этих армейских крыс, которые в министерстве отсиживаются, пока война идет! Вот отправить бы их всех на Кавказ, в зону военных действий, тогда, глядишь, мигом бы заключили мирный договор! — Дежкин даже не замечал, что шпарит сплошными газетными штампами. — При коммунистах жили плохо, — продолжал Федор Иванович, ощущая небывалый прилив сил, потому что аудитория прибавлялась с каждой минутой, — а при демократах еще хуже! Где правду искать, если «новые русские» воруют похлеще старых!
Толпа по-детски радовалась бесплатному представлению.
Тучная мороженщица, которая издалека узрела скопление людей, уже успела приволочь на место происшествия свой лоток и теперь вовсю торговала эскимо, ругая себя за то, что сразу не отправилась следом за хромоногим — больше бы успела распродать.
— Так чего, будет он поджигаться или нет? — спросила у своего кавалера размалеванная девчонка лет семнадцати. — Может, у него спичек нету? Давай, дед, а то мы промокнем до нитки, пока ты надумаешь!
Появился в толпе и фотограф, наверное, с Арбата, потому что волок наклеенную на фанеру фотографию во весь рост улыбающегося Ельцина.
Фотограф растолкал зевак, протиснулся вперед, установил фанерного президента на фоне облитого бензином оратора и принялся снимать.
В толпе засмеялись, и Дежкину стало обидно.
Зато в кабинетах белого здания было не до смеха.
Начальники всех рангов и званий, от мала до велика, висели на телефонах, вызванивая вышестоящие инстанции. Пытались получить указание, что делать в данной внештатной ситуации.
За прошедшие годы они уже привыкли к мирным демонстрациям женщин перед входом в высшее военное ведомство, а вот как поступить с самоубийцей, уже успевшим облить себя горючей смесью и сжимающим в руке зажигалку, они не знали.
А что, если у него за пазухой взрывное устройство?
А что, если он сумасшедший и не остановится ни перед чем?
А что, если?..
Надо отдать должное военным: выход был найден весьма нестандартный.
Толпа уже стала скучать. Дежкин видел, что по одному по двое зеваки начинают расходиться. И то — дождь лил немилосердно.
— У меня украли дочь… — еле слышно повторял Дежкин. — Представляете, позвонили и сказали — мы украли вашу дочь… Верните мою дочь! Это они украли! — махнул он рукой в сторону «Пентагона».
Толпа редела на глазах.
— Если бы мы все вместе, если бы каждый!.. — вслед уходящим людям кричал Дежкин.
Федор Иванович бессильно опустил плакат.
— Держись, отец, мы с тобой! — крикнули вдруг некие молодцы в четыре луженые глотки и стали протискиваться поближе к Дежкину.
Федор Иванович увидел эту группу поддержки, и уныния его как не бывало.
— Сюда! — воскликнул он. — Ко мне! Ребята, вы против войны?! Правильно! Пусть они вернут мне дочь! Вы ведь со мной?!
Молодцы закивали — с тобой, с тобой — и приблизились.
— До-лой вой-ну! До-лой вой-ну! — отскандировал Федор Иванович, распахивая руки навстречу молодцам.
— Ну-ка, папаша, — вдруг произнес один из четверки, беря из рук Дежкина зажигалку.
Незадачливый демонстрант удивленно обернулся, и в следующее мгновение его схватили за руки, за ноги.
Молодцы подняли пропахшего бензином и алкоголем Дежкина и деловито, словно мешок с трухой, понесли по направлению к зданию.