— Кто это? — побледнев, прошептала Ираида Петровна.
— Кажется, мы задержались, — ответила Дежкина.
Прозвучали тяжелые шаги, скрежет замка, хлопок двери.
— Слава Богу! — с облегчением выдохнула председательница.
Они покинули квартиру.
— Здесь есть черная лестница? Пользоваться лифтом было бы неосмотрительно, — сказала Дежкина.
— По-моему, за мусоропроводом, — неуверенно ответила Ираида Петровна. — Ой, что это?
Издалека, разрезая тишину, донесся вой милицейской сирены.
— То самое, — заторопилась Дежкина. — Быстрее!
Противницы, а теперь уже как бы и сообщницы, они стремительно побежали вниз по маршам черной лестницы.
Когда до выхода оставалось два-три пролета, Ираида Петровна оступилась и покатилась по ступеням.
Клавдия не успела подхватить ее.
— Каблук, — прихрамывая, сообщила председательница. Она ушиблась, но не очень, во всяком случае от Дежкиной не отставала.
Они распахнули дверь в тот самый момент, когда во двор через ворота упала копна яркого света от фар милицейской машины.
— Сюда! — крикнула Клавдия и увлекла председательницу за угол дома.
А в это время к подъезду уже подъезжал милицейский фургончик.
— Моя машина, — отчаянно прошептала Ираида Петровна.
— Бегите, — приказала ей Дежкина, — с машиной потом разберетесь. Бегите, пока не поздно!
Благодарно взглянув на свою мучительницу, председательница прихрамывая устремилась прочь.
Через несколько мгновений она скрылась в темноте.
Пятница. 20.48–23.44
Чубаристов вернулся на Ярославку и покатил обратно в Москву. Стрелка спидометра колыхалась между сорока и пятьюдесятью, торопиться было некуда, разве что к ближайшей коммерческой палатке, торговавшей водкой. Хотелось нахлестаться вдрызг, до беспамятства.
Так он и сделал. Купил бутылку «Столичной», откупорил ее ударом ладони по дну, и глоток за глотком, не переводя дыхания — до последней капли…
Не закреплялась у Виктора привычка к убийствам, хоть он и понимал умом, что избавляет мир от дерьма, мрази и нечисти. Его буквально выворачивало наизнанку, а перед глазами стояла страшная картина — мертвенно бледное, но почему-то укоризненно улыбающееся лицо Клокова. Чубаристов знал, что тень Павла будет приходить к нему еще долго, и от этого никуда не деться. Придется терпеть, придется жить с этой болью в душе. Он сам выбрал себе эту дорогу, никто его не принуждал.
Лопату Виктор бросил через забор на чей-то приусадебный участок, наверное, хозяева обрадуются подарочку. Бумага в одно мгновение превратилась в пепел. Пистолетный глушитель полетел в Яузу. Верный «пээмчик» Чубаристов предать не смог, оставил его в кобуре под мышкой, все равно никому в голову не придет отправлять его на трассологическую экспертизу.
Возвращаться в прокуратуру было нельзя — от него на километр несло спиртным. Домой не хотелось, дома — холодное одиночество.
Безжалостно сжигая казенный бензин, Чубаристов наматывал круги по Садовому кольцу, прокручивая в голове последний допрос покойного Клокова, царствие ему небесное. Хотя, какое там — горсть паскуде в адском огне!
Ничего-то он не знал. Больше того, Дум-дум изначально шел по ложному следу, подозревая в убийстве Резо «кого-то из высших сфер». Глупый наивняк… Плел всякую ахинею о какой-то новой «организации», которая якобы пришла на смену старой. Хотя, с другой стороны, что ему оставалось делать, чтобы спасти свою шкуру? Только блефовать, выдавать себя за умника, надеясь, что данную им информацию невозможно будет проверить и подтвердить. И формулировочку заготовил что надо — «кто-то из ваших». Попробуй тут угадай. Наших-то с миллион наберется.
Как Виктор оказался на Фроловском бульваре, он и сам не помнил. Вероятно, сработала моторная память. Лавочка «Овощи — фрукты» занимала полуподвальное помещение дряхлой пятиэтажки. Жалкое, захолустное заведение, не каждый и заметит выцветшую вывеску. Именно здесь, по словам Павла, и был главный банк наличности «организации», возглавляемой Рекрутом и Долишвили. Наверняка очередное вранье…
Чубаристов припарковал «Волгу» на противоположной стороне улицы и, прижавшись щекой к рулевому колесу, сладко задремал. Его просто сморило — сказалась прошлая бессонная ночь, да и водка свое дело сделала.
Ему приснился странный сон — плывущий по небу большой черный шар. И больше ничего. Он тупо смотрел на этот шар и, как ни силился, не мог оторвать от него взгляда. А шар вертелся вокруг своей оси, то ускоряя движение, то замирая на месте… К чему бы это?