— Так ты за этим мне звонишь? Хочешь задать новый вектор для мировой истории всей Мультивселенной, вот так просто, договорившись со мной по телефону? Согласно уставу Биржи, будущее закрыто для подобного влияния со стороны нас, старых богов. Меня объявят преступником, попытайся я в своих или чужих интересах что-то изменить в том времени! Ты там случаем не перебрал слегка? Вроде слышал, что нынче ты владеешь баром. Не лучший способ вести подобный бизнес, если не умеешь ограничивать себя в приёме спиртного, — раздражённо ответила трубка. — Может тебе дать номерок хорошего врача? Выбирай, психолога или сразу нарколога?
— Нет, спасибо. Я трезв, — сообщил я. — Всего лишь пытался выяснить, можно ли что-то исправить. Нет, так нет.
— Это всё? Я могу вешать трубку?
— Погоди. Набрал я твой номер вот по какому поводу: у меня на руках есть кое-какая информация, что может тебе пригодиться, как главе управления страховщиков. Ты же вечно в контрах с остальными подразделениями Биржи, когда речь заходит о выплатах премий пострадавшим от Хаоса.
— Говори яснее. Что там у тебя?
— Компромат на Аполлона.
— Неплохо, а чего сразу-то не сказал, к чему было такое долгое вступление?
— Про Святого Валентина я тебе напомнил, чтобы ты сразу понял — если не сможешь исправить его историю, то цену за информацию я назову серьёзную, и торговаться не позволю. Ясно?
— Ясно, — прошелестела трубка. — Ну и что ты хочешь взамен?
— Два миллиона долларов. Наличными, соответствующими текущему моменту истории этого измерения, — сообщил я. — Желательно мелкими купюрами. Двадцатками, например. И чем скорее ты сюда прибудешь с деньгами, тем больше шансов, что обладатель этого компромата, не успеет хватиться своей пропажи и вернуться за ней.
— Растеряша кто-то из биржевиков?
— Угадал.
— Понятно. Итак, два миллиона двадцатками. Скоро буду… Стоп? Двадцатками? Это же сто килограмм веса!!! Антерот, ты издеваешься? Давай сотенными! — начал возмущаться Сатана на том конце провода.
— Нет. Только двадцатками. Я же не говорил, что задача будет лёгкой. Ладно, до встречи, — ответил я и положил сыплющую ругательствами трубку.
В ожидании Сатаны я успел прибраться, и вернулся к бару, там нашёл самый простой крымский херес, аккуратно перелил его в пустую бутылку из-под тридцатилетнего «Palo Cortado» и выставил на стойку. Будет чем «порадовать» этого рогатого аристократа! Себе же я плеснул немного «Ballantine’s». Когда я опускал в свой стакан лёд, в зале вспыхнуло красным и появился Сатана, согнувшийся под тяжестью двух массивных чемоданов.
— Двадцатками, да? Ты издеваешься, — сказал рогатый и медленно опустил свою ношу на землю. — Бросил трубку, как раз в тот момент, когда я извинялся за твоего Валентина. Я редко приношу извинения и дважды этого не делаю никогда.
— Если я их не услышу, то не расстроюсь. Раз не можешь ничего исправить, значит от тебя мне нужны только деньги. К тому же, ты довольно быстро управился, значит эта сумма мелкими купюрами не была большой проблемой, — возразил я.
— Расскажи это ребятам, что работали на один вполне себе известный мексиканский наркокартель. У тех, кто остался жив после моего визита, теперь проблем невпроворот, — пробурчал дьявол. — Знал бы ты, каким способом мне пришлось заставить их собирать двадцатки в эти чемоданы… Ладно, давай уже к делу. Где то, что я у тебя покупаю.
— Здесь, — я передал Сатане блокнот. — Это принадлежит одному из биржевых брокеров — Агасферу. Он тут был сегодня, не так давно. Оформлял сделку с кандидатом на роль Сальери. Смотри сразу последние страницы, там информация, что будет тебе полезной.
Рогатый забрал у меня записную книжку и принялся изучать содержимое в самом её конце.
— Ну и что тут такого? — озадаченно спросил он, листая последние страницы туда-сюда. — Я не понимаю, что ты здесь нашёл.
— Никто и не понял бы, даже сам владелец блокнота, — усмехнулся я. — Ты знаешь что-нибудь о человеке, которого зовут Эрос Риччо?
— Судя по имени, это кто-то из твоих земных потомков?
— Последний из них. Если быть точнее — мой праправнук. Довольно известный итальянский шахматист. Я знаешь ли с удовольствием слежу за его достижениями и сам давно стал увлекаться шахматами. Вот журнальчики всякие собираю, — я указал стойку, где лежали издания, которые я недавно перебирал.
— Всё равно я не понимаю, — повторил озадаченный Сатана. — Как это всё связано и где ты тут увидел компромат на Аполлона?
— Ты в книжке Агасфера заметил имя и отчество «Аполлинарий Захарович», почти в самом конце, зачёркнутое? Рядом ещё была пометка «руководитель шахматного кружка в школьные годы кандидата».