— Давайте не будем сейчас вспоминать старые обиды, — перебил его Аполлон. — У нас есть проблемы и поважнее. Лучше ответь, почему ты не послушался меня и отправился на Трибунал?
— Да потому что у меня было припасено несколько вариантов, как выкрутится из этой ситуации и сохранить наши с тобой должности в системе управления мирами, — пояснил Сатана. — Твоё предложение, сбежать и позже искать способы оправдать себя, я не считал за выход. Я не раз говорил тебе, что любые попытки удержать Локи вдали от нас, на Церере или же в мирах Хаоса, на деле только оттягивают неизбежный конфликт. Я решил спровоцировать нашего брата на поединок с определёнными условиями — победителю достаётся всё. Чтобы раз и навсегда покончить с этой проблемой.
— Ну и как, получилось? — спросил Антон, сотворил новую кружку с пивом и передал её дьяволу.
— Нет, но попытаться стоило, — ответил тот, принимая и осторожно пробуя напиток. — Спасибо, Антон и ещё раз прими мои извинения… Я уверен, что Локи никогда не отстанет от нас с Аполлоном. Он будет пытаться отомстить, до тех пор, пока мы с ним существуем в одной вселенной. Но если бы мне удалось одолеть его на Трибунале и официально возложить на него вину за попытку захвата власти, то мы бы легко очистили свои имена и вернули свои высокие посты. Локи остался бы в оппозиции, как интриган, в которой раз подтвердив, что он интриган и ему нельзя верить.
— Но что-то пошло не так? — ехидно поинтересовался Аполлон.
— Всё пошло не так. Откуда-то у Локи оказался один очень редкий артефакт, что больше известен, как Философский камень. Я же называю его Осколком, с тех самых пор как заполучил в свои руки.
— Тот самый мифический артефакт, что по некоторым слухам ты хранишь в глубинах своего ада? — нахмурился сын Зевса. — Так он действительно существует? Я думал, это всего лишь очередная байка из архивных записей со статусом «не подтверждено».
— Есть многое на свете, друг мой Аполлон, что и не снилось нашим мудрецам-аналитикам, заполняющим раздел биржевой базы данных записями с пометкой «не подтверждено». В общем, Локи решил использовать эту штуку против меня на Трибунале. Мне ничего не оставалось кроме как сбежать в свой ад. Первым делом я проверил свой тайник и увидел, что Осколок на месте. Каким образом у Локи оказался второй такой камень и что он пытался с ним сделать, я до конца не понял. Кажется, намеревался превратить меня в смертного с его помощью.
— Вот тут, пожалуйста, подробнее, — попросил Аполлон. — Забрать силу у бога, это что за новости такие? Откуда вообще подобная штука взялась у него?
— Очевидно, из миров Хаоса Локи приволок не только Рунную Печать, но и этот крайне могущественный артефакт. Камень способный заключать и хранить в себе силу бога. Когда я понял, что мой Осколок в безопасности, а у Локи второй такой же, то очень удивился. — пояснил Сатана, почёсывая кончик своего носа. — За всю историю нашего бытия Философский камень удалось создать только один раз.
— Спорим, тут не обошлось без твоего участия, — пробурчал Аполлон.
— Скажем так, я оказался в нужном месте, в нужное время. Одному из Иоганнов Диппелей удалось сотворить магический камень необычайной силы, способный забрать и удержать внутри себя божественную сущность. Это открытие нарушило Равновесие и обрушило родное измерение Франкенштейна в Хаос на многие тысячи лет, но я успел изъять Осколок из того мира. Эта реальность вернулась под наш контроль около тридцати лет назад.
— Как раз во время кризиса на Бирже! — воскликнул Аполлон, глядя на Антона. — Странно.
— Согласен, это очень подозрительно, — заметил тот.
— Нет, всего лишь совпадение, — отмахнулся Сатана. — Я решил снова навестить профессора, чтобы узнать секрет создания Философского Камня. Очень удобная штука, знаете ли, чтобы эффективно нейтрализовать опасных богов.
— Но ведь прошли тысячи лет, — удивился Антон. — Как Диппель мог быть жив?
— История мира, попавшего в Хаос и вернувшегося во вселенную Порядка, начинается незадолго до того момента, когда было нарушено Равновесие, — пояснил Аполлон. — Неважно, сколько времени пройдёт после обрушения реальности в пространство повелителей энтропии.
— Именно так всё и произошло. Франкенштейн был жив, только вот у него начисто отбило память. Он не понимал о чём я его расспрашиваю, но очень старался хоть чем-то помочь, в обмен на мою благосклонность. Тогда я и решил задействовать Диппеля в операции с Антонио Сальери. Позже я перенёс профессора в другое тело, чтобы использовать в качестве свидетеля защиты, если меня прижмут к стенке, обвиняя в содействии преступнику.