Васильич шмыгнул носом, его колотил озноб. Простуда в межсезонье раньше не удивила бы его, но сейчас, когда в каждом чихе мерещился «Красный карнавал», он заставил себя подлечиться.
Насыпав черного молотого перца на дно стакана, плеснул в него граппу, которую хранил уже два года после давно позабывшейся поездки в Крым. Сделав глоток и зажав нос крепкой пятерней, он постоял некоторое время без движения. Вышибло слезы, лоб покрылся испариной, но нос задышал. «Вот тебе, зараза! Куда тебе тягаться с народными средствами!» Отчетливо понимая, что к жене лучше не соваться, он присел на кресло, накрылся старым фланелевым пледом и стал мерно сопеть. В полночь лихорадка вернулась, с трудом разлепив глаза, он тяжело встал и, покачиваясь, побрел по коридору в поисках аспирина. Таблетки были в комнате, где спала Валька. Отворив дверь, он не увидел ни зги. Наконец нашарил рукой выключатель. Добыв свет, он вздрогнул.
В комнате творилось что-то странное, она словно раздалась в размерах и представляла собой вместо привычных 12 квадратов просторный зал. Стены и пол были в нем загажены какой-то серо-коричневой порослью, которая представляла что-то среднее между высохшими кустами и ползущей слизью, одно слово гниль. И запах стоял самый прескверный, пахло смертью. Предметы обихода и мебель сплошь покрылись этой мерзкой массой и лишь отдельными очертаниями давали понять что есть что.
В самом центре этой уродливой инсталляции стояло существо: голое, наполовину вроде баба, на другую – мужик, оно постоянно меняло форму, под кожей бугрились и перекатывались то ли мышцы, то ли кости. Седые редкие волосы свисали длинными прядями с головы. Чудовище стояло спиной к Васильичу, который тут же забыл о своем самочувствии, страх сначала за себя, а потом и за супругу пробудил в нем неистовый всплеск адреналина, который купировал вопросы: как и почему? В этот момент все происходящее казалось кошмаром наяву. Он боялся зажмуриться и отвести взгляд. Существо, почуяв его присутствие, медленно стало поворачиваться. Наклонив в сторону голову, оно обнажило три ряда острых зубов, за которыми скрывались пульсирующие пурпурные жабры. Глаз не было. Вместо этого на периферии головы набухли шишки с углублениями, в которых быстро-быстро завибрировали перепонки. «Оно меня слышит и чувствует, черт побери!» – мелькнула догадка.
Тварь тем временем перестала быть бесформенной, напротив все ее тело сосредоточилось и очевидно приготовилось к броску. Васильич попятился, нащупав рукой торшер схватился за него как за спасительную дубинку. Рыкнув, чудовище ринулось к нему. Отталкиваясь поочередно мощными лапами, оно стремительно сокращало дистанцию. Защищаясь, он метнул в нее лампу, которая вдребезги разлетелась о голову, но не остановила, а лишь на мгновение замедлила существо. Вслед полетело все, что попадалось ему под руку, книжки с полок, пузырьки духов. Васильич вертелся как мог, уворачиваясь от ударов мощных лап, которые едва не снесли ему голову, размолотив в щепки шкаф.
– Что ты такое?! Где Валя?! – орал он, отступая к коридору, будучи уверенным, что пятился уже сотню метров, а порога все не было. Под руки попалась связка ключей от двери, в отчаянии он бросил и их, тварина как обученный пес перехватила их пастью и удовлетворенно сглотнула.
Отступая, он уперся спиной в кухонный гарнитур. Не сводя глаз с монстра, хаотично шаря позади рукой, Васильич нащупал нож. «Пропадать, так пропадать!»
Почувствовав, что у него есть яйца, он с ревом бросился навстречу чудищу. Короткий удар почти без замаха в брюхо справа и тонкая желтая струйка со зловонием брызнула из раны. «Не таким и крепким оказался мерзавец», существо замерло, не сопротивляясь упало на спину, дрыгая одной ногой и неуклюже подбирая кишки, выползающие из раны, непропорционально длинными лапами. Оно было все также отвратительно Васильичу, но в его пасти что-то блестело. Приблизившись, он увидел ключи от квартиры, они лежали прямо на раздувающихся жабрах, но просто так их было не схватить – три ряда зубов все также были готовы оттяпать его руку по самый локоть. Но ключи нужно было обязательно достать, иначе из квартиры было не выбраться. Нож был для этих целей слишком коротким.
Решение пришло быстро. Накануне он укреплял раму на балконе тонкими деревянными рейками – штапиками. Схватив их остатки в одну руку, подобрав спрятанный за радиатором батареи топор, он метнулся назад к пришельцу. Именно так он классифицировал этого монстра, других логичных объяснений его пребыванию в квартире он не нашел, а в чертовщину не верил. Переборов отвращение и пользуясь тем, что тварина особо не сопротивляется, он уселся на нее сверху. Взял в руки первую рейку и процедил сквозь зубы: «Сейчас ты покажешь мне свои жабры!» Упер штапик прямо в пасть и, замахнувшись, обухом топора приготовился забивать. Чудище, почувствовав неладное, стало извиваться под ним и в отчаянии хлопало пастью, силясь вцепиться в мучителя.