Отчаявшиеся переселенцы, собирали отчеты и слали их в центр, в котором и трудился отец Генри. Последний был талантливым инженером и гениальным изобретателем, он смог найти решение. Его идея была такова: если мы не можем переселить жизнь – мы создадим ее заново.
Разработанные им наноботы – микроскопические роботы, способные перерабатывать неживую природу и создавать из нее свои копии, а также сохраняя свою собственную автономность подчиняться единому алгоритму создания органических соединений из первичного бульона, созданного на Миссури, а затем постепенного усложнения цепочек эволюции вплоть до воссоздания человека и всего многообразия живых существ Земли. Разумеется, столь значительный массив данных эти малютки в себе хранить не могли.
И потому вторая волна операторов трудилась над созданием гигантских сооружений-ретрансляторов, замаскированных под естественный рельеф местности, которые должны были передавать наноботам программу действий и выступать хранилищем человеческой культуры. Источником энергии этих колоссальных объектов первоначально был термоядерный синтез, а после сама планета. Выпущенные наноботы должны были не только синтезировать жизнь, но и контролировать ее развитие, мутации, сохранять чистоту генов, а после регулировать численность популяций наиболее гуманным способом – незаметно влияя на плодовитость особей. Их прообразами на Земле были вирусы, чья природа оставалась долгое время неразгаданной и по-прежнему доставляла немало проблем.
Челнок Генри вез 19 контейнеров ценного груза, даже половины хватило бы для выполнения задачи. То была самоотверженная и благородная миссия, обеспечить бессмертие, принеся всех живущих в жертву времени.
Выходя на орбиту Миссури, Генри вспоминал отца в их последнюю встречу. Здоровье у старика стало сдавать, лицо осунулось, но фанатично твердый блеск в глазах выдавал в нем несгибаемую волю. Они прощались навсегда и то последнее рукопожатие врезалось в память, вместе с ним сжалось его сердце. Отец впервые не мог подобрать слов и просто протянул ему томик своих стихов, в котором он нашел на обложке надпись: «Я верю в тебя сын». Эти слова дорогого стоили.
При подлете к границе атмосферы сильная геомагнитная аномалия сбила навигационную метку и вынудила перевести систему расчетов в ручное управление, потребовалось без малого полтора часа, чтобы закончить работу по стабилизации курса. Работать приходилось в одиночку, второй пилот Джеймс не мог отойти от двойного прыжка через червоточину и пребывал на восстановлении в камере. У Генри не было права на ошибку, к тому времени, когда челнок достиг цели на Земле минуло столетие, это не укладывалось в воображении, но это надо было принять как данность. Второй попытки быть не могло.
Задачей было не просто сесть на любой ровной поверхности, а приземлиться на идеально ровном плато, примыкающим к грандиозному пику Сальери, чьи рваные контуры, предательски возникшие из тумана, стоили жизни 9 членам экипажа второй волны операторов. Но именно в нем был смонтирован центральный ретранслятор и хранилище с массивом данных. На первых порах было важным, чтобы наноботы попали в зону действия его полей, в противном случае они бы так и остались неактивированной грудой пыли.
Навигационная система показывала, что место посадки стремительно приближалось, но Генри не мог понять, что происходит – под ним распростерся ураган. Времени на маневр уже не осталось, топлива бы не хватило на рывок, оставалось только одно решение – сесть в самый глаз бури, а после молиться, что судно выдержит удар стихии.
И ему почти удалось. Угол снижения челнока, вытянутого подобно стреле и напоминающего неуклюжий океанский танкер, был слишком крут. В результате они зацепили внутреннюю кромку бычьего глаза. Судно тряхнуло так, что показалось, что оно переломится. На приборной панели высветилась гирлянда из предупреждающих лампочек о пределе допущенных перегрузок. Генри принял нетривиальное решение, врубив задние ускорители, он словно протолкнул корабль сквозь мясорубку и смог проскочить в игольное ушко. Но система не унималась, внезапно из-за превышения допустимой скорости снижения управление перешло в автопилот, поймав наконец навигационную метку стали периодически включаться боковые и нижние ускорители, которые стали превращать падение в контролируемое. Перегрузки возросли и в глазах потемнело, металлический голос прозвучал: «Угроза жизни экипажа, приготовиться к катапультированию, активировать протокол 6».
– Нет, нет, глупая машина!!! Ты нас прикончишь! – успел прокричать Генри, но автоматика была непреклонна, на его груди сомкнулись ремни, шлем дважды заев, смог защелкнуться и произошел отстрел его кресла в бесконечную черноту чужого неба.