Вульф Шломо
Компьютер и катапульта
Шломо Вульф
Компьютер и катапульта
Бывший доцент Тупых, краса и гордость славного научными традициями города Хамска, а ныне израильский доктор Метумтам (еще тупее) сказал Ицхаку-Саньке, ассистенту с его бывшей хамской кафедры: "Вернешься без инвестиций, спущу тебя, морда гойская, в канализацию..."
Номинальный хозяин нашей хевры (конторы) не только внешне идиот и по-русски ни в зуб ногой, но и на любом языке и доллара выпросить не может у прижимистых иностранцев, будь то богатые американцы или тоже небедные как бы свои израильтяне. Так что надежда только на доисторические сношения. Если и в России никто наши научные амбиции не подкрепит полновесной зеленью, то не видать нам ни конференций, ни симпозиумов, ни негров на автокаде, да и своих маскоретов (подачек) тоже. А как Израилю выжить, если загниет наша чудом сохранившаяся хамская могучая кучка?
Тематика исследований у нас не знает границ: в страну обетованную с последней волной такая прорва разных гениев приперла, что инновации сами приходят каждый день. Вот бы так инвестиции...
А надо вам сказать, что далеко не каждый израильский продавец воздуха так насобачилсяраспоряжаться чужими деньгами, как мар (козел) Метумтам идеями - еще с эпохи патологически развитого социализма до и после его приватизации.
К сожалению, в любой хевре нельзя все вбухать в зарплату или там в премии лучшим из лучших. Надо, напротив, что-то сразу же купить для нарождающегося научного гиганта. А то половина добычи достанется налоговым рекетирам
Улетел Ицхак в Хамск с идеями чайников. Они к Тупых и раньшеслетались, как мухи на липкую бумагу, а уж в стране, истекающей секрецией невостребованных еврейских мозгов, и подавно. Ученый с большой дороги запросто может создать многотысячный здесь коллектив исключительно из гигантов науки, если верить их доисторическим биографиям.
Так что вернись, например, Саня с миллионами баксов, доктор Метумтам имел бы под крылом больше науки, чем одноименное министерство.
Саня и появился с таким контрактом, что сам бывший Тупых прямо ахнул, как из бочки: надо же... Отмывали, отмывали, а и на нашу прачечную еще осталось от щедрот экспроприаторов. Можно и копилку развитого сионизма, отягощенного хамскими выходцами, пополнить, и нашу скромную зарплату сохранить.
На радостях бывший доцент обслюнявил верного Ицхака, которого хотел было принести в жертву. А надо вам заметить, если кто не знает, что доктор Метумтам-Тупых удивительно похож на раиса (придурка) Арафата. С ним целоваться, ежели нечем потом обтереться, не совсем уютно.
Так вот, расцеловал, значит, Тупых хамского ассистента троекратно, перекрестил зачем-то и спрашивает: "Так на что же мы, Санечка, к примеру, такую прорву денег потратим? Надо срочно чтой-то купить - от лядских рекетиров отмазаться."
"А я уже потратил," - отвечает с ленинским прищуром тертый Саня.
Ежели кто не в курсе, Саня наш, хоть и Ицхак после гиюра и в кипе там, шляпе и с пейсами до плеч, но по фамилии Бланк, понятно? Так что, хотя его прадедушка писался русским, а сам он от морганистического брака черт знает с какой гойкой из Женевы произошел, но уродился в точности Ильичем. Когда они с Арафатом... ну, с Тупых, придуриваются за столом, то от их мирного процесса аж в глазах сверкает.
После третьей рыжий Ленин хитро спрашивает: "А не примете ли вы, батенька, наши оккупированные германцами малороссийские территории?" "Не, товарищ, - говорит Арафат. - Нафиг мне проблемы с вашим батькой Махной? Мы, бандиты, привыкли без соперников пограбить кого поприличнее." "Так вот и пограбьте германцев. Кто же приличнее?" "Вы че, Владимир Ильич? Германцев! Да если бы я им хоть один автобус в Берлине взорвал, они бы мои фрагменты по всему Хеврону развесили. Германцев ему пограбить... Совсем вы что ли того после многолетней атонии в своем мавзолее? Для таких как я нет соседа приличнее евреев. Они всегда боялись выглядеть хуже других, а уж в своем государстве совсем оборзели от вроде бы чуждой им логики. Не то что вторую щеку - лоб под пулю сами подставляют. Ихтолько ленивый не тронет..."
"Куда... потратил? - между тем, тотчас пугается в обратную сторону наш тупой Арафат. - Где ты успел?" "Так там же в Хамске, - отвечает ему с добрым прищуром кмо-Ленин. - Братки как раз приватизировали военно-промышленный гигант. И продавали на фиг по дешевке все, что там в бункерах было понатыкано. Мне достался какой-то ну очень крутой компьютер. А в нагрузку дали катапульту. Тоже с придурью. Все это сейчас самолетом "Руслан" через Иркутск и Бангкок летит на Кипр. Там и заберем, если по дороге "Руслан" нигде не нае..."
***
Долетел наш груз и доплыл до Эреца (Израиловки). Тут же пошли разговорчики в строю - одружбе с русской мафией.
Вот и приезжает проверяющая из мин-чего-то-там "тетя Паша", она же геверет (кляча) Пинна. По-русски - никуда пальцем. Тупых с ней жестами объясняется. А он же в хамском ПТУ рос, у него любые жесты такие, что от них краснеют стекла по всему кварталу даже в пасмурный полдень. А Пинна ничего, хихикает в свой висячий нос, макака израильская. Па-адло марокканское...
А пока что она семенит волосатыми кривыми ножками под отвислой дупой прямо к сейфу. Ушлый Саня туда как раз накануне спрятал канистру с бензином для этого хитрожопого хамского компьютера. Но хуже другое - питание для катапульты, с полтонны тринитротолуола, мы рассовали по ящикам столов. Комнату же мы арендуем небольшую, а сидят там пятеро хамских ученых и по двое чайников на каждого из нас, плюс одна на доцента Тупых. Когда тетя Паша на своей метле влетела, одна, как обычно, у него на коленях сидела, с клетчатой кепочкой-куфией пальчиками играла,.
"В три ноздри, - говорит эта низкая Пинна на высоком иврите, - чую: тут пахнет могилой." И что за нечеловеческие ноздри у этих марокканок? Ведь накурено так, что адон Метумтам одну двумя руками держит, чтобы не исчезла в тумане. Велит, стервоза старая, открыть сейф, а оттуда и правда запашок пошел - канистра худая оказалась. Протекло маленько, литра три, не больше.
Тетя Паша затравленно оглянулась - все чиркают зажигалками, курят на нервной почве. Вечно эти обезьяны и сами зря дергаются, и людей нервирует сто раз мы ей говорили: сейф-то несгораемый. "Саня, - кричит Тупых с перепугу во мрак и дым. - Слы-ышишь?" "Слышу", - отвечает Саня, а сам по гвоздю колотит - ящики с тринитротолуолом заколачивает, пока тетя Паша не унюхала кой-чего. "Стой,мамзер (ублюдок), - говорю я ему. - Ну как сдетонирует..." "Хуже, - говорит, - если тетя Паша сдетонирует?" И то по гвоздю, то по ящику.
А та подходит к столу, на котором Тупых устроился, и ноздрями порхает. Тупых жестами спрашивает, что, мол, вы еще унюхали, уважаемая Пинна Мордехаевна? "Шум (чеснок)," - говорит она в ужасе и вдруг переходит на русский: "Откуда, самоубийцы у вас чесноком несет?" "Так, - лепечет одна, это я с утра кцат (чуть) обожралась. От простуды головку натощак улопала. Отрыжкой вот маюсь".
Все такому диалогу удивились, кроме меня. Я давно знаю, что этих липовых марокканцев-проверяющих только напугай как следует, сразу родной русский вспоминают. Вот и эта фальш-Пинна говорит с бессарабскими интонациями: "Врешь, бахура (телка). Тринитротолуолом ты с утра обожралась."
Все задышали часто-часто, только Саня на нервной почве так по ящику в тишине колотит, что только щепки летят. Точно, думаю, сейчас мы все тут алона (дуба) дадим... Тетя Паша черные очки в карман, включила свои волосатые колеса на полную катушку - и ходу. Только свист затих вдали, а потом и пыль улеглась.