— За это не беспокойтесь, сэр. Перед срочной работой я всегда принимаю таблетку инфраскополамина. А на случай, если и вправду понадобится экспромт, у меня есть робот.
— Робот? Вот эта образина? — Гаскелл ткнул пальцем в Руперта, который, стоя за его спиной, заглядывал в сценарий и тихонько жужжал. Взяв у Руперта бокал, Гаскелл сделал несколько глотков.
— Да, сэр. В нижней половине его туловища хранится огромный запас шуток. Во время передачи робот будет стоять в стороне и, как только понадобится экспромт, — глядишь, он уже написан у него на лбу. Мистер Гаскелл! Что с вами?!
Гаскелл выронил бокал. Причудливо изогнутая спираль лежала на полу, из ее открытого конца вился черный дымок.
— Нап-ппи-тток, — хрипло пробормотал Гаскелл. Лицо его, попробовав поочередно красный, зеленый и лиловый оттенки, остановилось на компромиссном решении и пошло цветными пятнами.
— Где… где у вас?
— Сюда! Вторая дверь налево!
Маленький человечек, согнувшись в три погибели, выскочил из комнаты. Тело его обмякло, словно у потрепанной ватной куклы.
— Что с ним? — Лэсти понюхал поднятый с пола бокал. — Апчхи!
До него вдруг дошло, что Руперт тихонько жужжит и лязгает.
— Руперт, что ты сюда намешал?
— Он сам просил покрепче и поострее…
— ЧТО ТЫ СЮДА НАМЕШАЛ?
Робот задумался.
— Пять частей касторки… з-з-з-з-дин-дон… три части уксусной эссенции… бинг-бонг… четыре части красного перца… к-р-р-ранг-гр-румм… одну часть рво…
Лэсти свистнул, и трубка радиофона спрыгнула с потолка.
— Радиоцентр? Скорую помощь, да поскорее! Клоун Лэсти, «Башня Артистов», квартира тысяча шестая.
Лэсти выскочил в прихожую и бросился на помощь своему гостю.
При виде цветовой гаммы на лице Гаскелла врач покачал головой:
— Помогите уложить его на носилки и срочно в госпиталь.
Гравитационным лучом врач поднял носилки и повел их к двери мимо стоящего в углу Руперта.
— Надо думать, съел что-нибудь несвежее, — проскрипел тот.
— Шут гороховый! — Врач кинул на робота свирепый взгляд.
Лэсти торопливо выпил три Лунных Трехступенчатых один за другим. Смешивал он их сам. С помощью двойной дозы инфраскополамина ему удалось вызубрить свои экспромты к приходу Джози. Руперт открыл ей дверь. Динг! Бам!
— Весь день он только этим и занимается, — проговорил Лэсти, в очередной раз выпрямляя робота. — И дело не только в том, что он расколотил весь мой кафельный пол. Того и гляди, у него в голове соскочит какая-нибудь гаечка. Разумеется, мне он повинуется беспрекословно, жертвами его розыгрышей до сих пор были…
Руперт что-то покатал во рту. Губы его вытянулись трубочкой. Щеки сложились гармошкой морщинок. Он сплюнул.
По полу запрыгала медная шестигранная гаечка. Все трое молча смотрели ей вслед. Наконец Джози подняла голову:
— Какие розыгрыши?
Лэсти рассказал о случившемся.
— Ну и ну! Твое счастье, что по контракту ты не отвечаешь за последствия своих шуток. Не то Гаскелл затаскал бы тебя по судам. Любить тебя сильнее он, однако, не станет. Будем надеяться, что он выживет. Иди одевайся.
Лэсти прошел в соседнюю комнату и принялся натягивать на себя красный с блестками клоунский костюм.
— Какая у тебя сегодня программа? — крикнул он оттуда.
— Мог бы сам прийти как-нибудь на репетицию и послушать.
— Должен поддерживать свою репутацию импровизатора. Так что же ты поешь?
— Арию «Странствую в пространстве я» из последней новинки Гуги Гарсия «Любовь за поясом астероидов». Послушай, твой робот, может, и в самом деле отличный писатель-юморист, но как дворецкий он никуда не годится. Сколько мусора накидано на полу! Бумажки, сигареты, спирали для коктейлей. Вот погоди, молодой человек, соединим мы с тобой наши судьбы…
Она умолкла и, нагнувшись, принялась подбирать мусор. Руперт, стоя сзади, сосредоточенно глядел ей в спину. Г-р-р! — внутри робота что-то загудело.
Стремительными шагами Руперт пересек комнату. Его правая рука поднялась и коснулась Джози.
— Ай! — завопила Джози, подпрыгивая до потолка. Опустившись на пол, она круто обернулась. Ее глаза метали молнии. — Кто это сме… — угрожающе начала она и тут заметила Руперта, который, все еще протягивая вперед руку, звенел и жужжал своими металлическими внутренностями.
— Да ты, никак, издеваешься надо мной?! Тебе смешно?! Ах ты, ржавый нахал! — В ярости она бросилась к роботу, чтобы закатить ему пощечину.