— Никаких сообщений не поступало, — информировал сержант.
Тут в компьютере лейтенанта родилась некая мысль.
— Выясните, в порядке ли информсистемы, — приказал лейтенант, — а потом запросите все отели для полной уверенности. Я же пока подготовлю летательный аппарат. Может быть, кто-нибудь пробрался на Каллисто «зайцем».
Эта мысль беспокоила и сержанта. У обоих на случай проникновения «зайца» была заготовлена особо эффективная программа, которую они пока ни разу не применяли. Теперь, казалось, пришло время ею воспользоваться.
Через двадцать минут человек сидел перед роботами-полицейскими.
В помещении было, как обычно, тихо. Сержант с опросным аппаратом устроился в сторонке. Лейтенант придвинул стул к столу, за который они посадили задержанного. Оба полицейских молча смотрели на человека, и связь между ними работала вовсю.
— Шеф, может, это просто-напросто мальчишка? — передавал сержант. — Он сказал вам, как попал сюда?
— Нет, — грустно просигналил лейтенант. — Он играет в героя и не желает со мной разговаривать. Если бы я был не роботом, а человеком, дал бы ему пару оплеух, сразу привел бы его в чувство. Но я не имею права. А жаль. Еще пятнадцать минут вне купола — и воспоминания от него не осталось бы.
— Да, он заслужил хорошую трепку, — передал в ответ сержант. — Был бы я его папашей…
— Что это мы разболтались, и в каналах информационный шум, — прервал лейтенант, — это все же человек, а мы машины.
Сержант быстро наладил связь.
— Сколько же ему лет?
— Десять-двенадцать. У людей трудно определить точно. Рост у них колеблется. Что ответили администраторы гостиниц?
— Все постояльцы на месте. Специально о детях я не спрашивал, но ясно — о них нам сказали бы особо. За детьми тщательно следят. И «зайцев» никаких не замечали.
— Точно?
— Я снова проконтролировал космодром. Сегодняшняя ракета прилетела не прямо с Земли. Это рейс-люкс. За дополнительную плату имитируется космическая катастрофа. Люди обожают такие глупости, черт его знает почему! На этот раз было воображаемое столкновение с астероидом, и все пассажиры пересели в новый корабль. И так как они играли еще в выход из строя охранительной оболочки реактора, корабль-спасатель не мог приблизиться к «зараженному радиацией» кораблю. Пассажиров переправляли вручную по одному, так что пробраться на новый корабль «зайцем» было невозможно.
— А не мог кто-нибудь спрятаться на потерпевшем аварию корабле?
— Мог, конечно, если бы три месяца высидел один в пустой ракете с автоматическим пилотом в криогенном режиме на орбите Ганимеда. Только в этом случае.
— Отставить шуточки, сержант, — заискрила молния сигнала.
— Слушаюсь, лейтенант.
— Дальше!
— Вероятно только одно: мальчик отстал от последнего космического корабля, улетевшего отсюда. Хотя это удивительно. И тем более не бросили же они его нарочно?
— Нарочно? Сомнительно. Если бы он еще был взрослый… Но ребенка они не бросили бы. Ведь люди очень привязаны к своим детям.
Лейтенант взглянул на мальчика. Тот сидел на краешке стула с независимым видом и не обращал на роботов никакого внимания. Во всяком случае, старался не обращать.
— Да, ребенок, — вслух проговорил лейтенант.
Сервомеханизм его лицевых мускулов сморщился и помог изобразить подобие снисходительной улыбки.
— Кто ребенок? — дрогнувшим голосом спросил мальчик. — Мне просто не повезло, не то никогда бы вы меня не поймали.
— Он что, хотел убежать от вас, шеф? — спросил Лусноц.
— Да. Когда я догнал его в узком проходе между двумя ледниками, он попытался укусить меня. Вот тут, у локтя.
Верт отогнул рукав. На бледной, но очень похожей на человеческую, коже (при обработке ультрафиолетовыми лучами и специальными мазями она даже загорала) вырисовывались глубокие следы зубов, которые проникли бы в ткань, если бы таковая имелась.