Попробовал справиться своими силами — только весло сломал. Какое весло. М-мм. Ну, какая разница. Главное, что его пришлось чинить у плотника на Паршивом острове. Заодно я отдал бедняге-картографу заменитель монокля и, пока суд да дело, пошел в бар. Посидел, попил коктейли, прихватил кое-что и решил немного поразмяться. Крику, как обычно было, воплей. В общем, я понял, что пора делать ноги.
Зашел к плотнику, взял починенное весло и еще кое-какой инструмент, — и вновь на Башмачный. Теперь взобраться на огромное дерево, где было птичье гнездо, трудностей не составляло (см. картинку). Проблема была в другом — как найти карту среди вороха бумажек. Но я же не случайно решил, что искать ее будет тот, кто виноват, что я ее потерял.
А вид, надо сказать, с дерева открывался отличный. Прокопался я там до вечера, спустился, тут меня сон и сморил. Да еще какой сон!
Будто бы пришли ко мне мои родители, сказали, что хотят сообщить мне какую-то информацию, превратились в скелетов, и ну танцевать (см. картинку). Да еще и песенку спели. Одним словом, проснулся я в холодном поту.
Проснулся — и снова на Башмачный. Первым делом зашел к гробовщику. Ладно, думаю, раз он такой весь из себя крутой шутник, сыграю-ка и я с ним маленькую шуточку. И что вы думаете — сыграл. Да еще и вещицу полезную раздобыл.
Вообще, надо вам сказать, что островок этот оказался веселым.
Чего стоит одно только состязание, кто дальше плюнет. На открытом воздухе, страсти накалены, я победитель, аплодисменты, приз. Да что там говорить, будете на острове, сами попробуете. К тому же приз можно успешно сторговать антиквару. Сам говорил, что любит бронзу пусть теперь расплачивается.
Но все это время я помнил про главную цель — отыскать «Сумасшедшую обезьяну». Нанять судно не составляло труда, но куда плыть? Ни лоции, ни карты. Впрочем, если ученье — свет, то не может ли оно хоть немного осветить эту проблему? Может, да еще как! Одним словом, носовая фигура была у меня в руках, и я тут же поменял ее на карту. Итак, второй кусок карты лег в карман вместе с первым.
Но где же та часть, что должна была попасть на Паршивый остров?
Если пират, живший в башне, давно уже в могиле, значит, надо его разыскать и там. Сказано — сделано. И ведьма мне при этом изрядно помогла. Прах ненадолго обрел плоть, а я навсегда обрел третий кусок карты.
Четвертый надо было искать на острове Фэтт, и я даже знал где.
Был один стоявший на отшибе коттеджик, о котором давно уже ходила дурная слава. Говорили, что некогда там жил старый пират, потом он умер, а нового владельца задолбали туристы, причем настолько, что он не поленился отгородиться от острова проливом.
Преодолеть его было делом техники. Но вот уговорить владельца показать мне дом так и не удалось. Как я ни рассказывал ему, что он имеет дело с великим победителем ужасного и могучего Ле Чака — все было бесполезно. Пока он сам не полез в ловушку — не предложил мне состязание, кто кого перепьет.
Я с радостью согласился, ведь на этот случай у меня было кое-что припасено. Откуда? Об этом я предпочел бы не говорить. Будете на Паршивом острове, спросите у бармена. Одним словом, мне удалось проникнуть в подвал, где костлявая рука мертвого пирата сжимала последний кусок карты.
Теперь приходилось действовать быстро: я уже чувствовал, как Ле Чак дышит мне в спину. На Паршивый к картографу! Я отдал ему карту, и он обещал выяснить, где находится остров. Вот только попросил сбегать к ведьме за любовным зельем. Но, когда я вернулся, ни карты, ни малыша-картографа уже не было. А на столе виднелись два выцарапанных страшных слова: «Ле Чак».
Душа ушла в пятки. Ведь это значит, что все старания, страдания и проявленные чудеса изобретательности и смекалки — все зря, все пошло прахом. Другой на моем месте давно бы уже упал духом. Другой, но только не я, Гайбраш, великий… Впрочем, я вам, кажется, это уже говорил.
Оставалось только одно: сунуть пасть в голову льва, или как там это говорится? В общем, отправиться в крепость Ле Чака выручать картографа.
Надо вам сказать, что сделана она была на славу. Малыша-то я нашел сразу, подвешенного на цепях, а вот в поисках ключа от них пришлось побродить достаточно долго. Жаль, что две находки произошли одновременно: я нашел ключ, а Ле Чак нашел меня.
До сих пор я по ночам нередко вспоминаю, какую смерть он для нас приготовил. В яме, полной соляной кислоты, куда мы должны были медленно опуститься, когда догорит свеча, и пережжет веревку, которая… Бр-р… Впрочем, что это я так стараюсь — вам никогда не построить столь сложную адскую машину.