На оставшийся от бабушки книжной полке, прижимаясь друг к другу корешками, стояли раритетные бумажные копии электронных изданий. В одной из них хранились еще более экзотичные артефакты ушедшей эпохи. Семь настоящих бумажных купюр, по сто еврорублей каждая. Выпущенные сразу после реформы деньги остались у Макса после приобретения браслета с микрочипом. Сначала он просто забыл про них, а уже через много лет, обнаружив между книжных страниц заначку, решил оставить раритеты на память. Сейчас можно было только благодарить судьбу за то решение.
По слухам бумажные деньги еще принимались в офисах Госбанка. Их можно будет положить на временную карточку для туристов, а с нее уже оплатить месячный трафик. Тогда оживут смартфон и компьютер, электронные турникеты будут пропускать его в транспорт. Он сможет связаться с начальством на работе и попросить короткий отпуск. Потом узнает по интернету адреса нужных офисов и начнет сбор документов. Оставшихся денег должно хватить еще на закупку недельного запаса продуктов для дома и хороший завтрак в кафе. После проглоченного на ходу полуфабриката в желудке было как-то неуютно, и перед мысленным взором то и дело возникала большая чашка капучино и горячая яичница с запеченными ломтиками сладкого перца.
Уже давно прошел час пик, и около подъезда Макс увидел только чистящих снег роботов. Когда вышел на улицу, навстречу стали попадаться люди, но узнавать дорогу у них было бесполезно. Все шли, не отрывая глаз от смартфона, еще и переговаривались с невидимыми абонентами. Только одну девушка удалось выдернуть из личного пространства. Но на вопрос об офисе Государственного банка, она растерянно поинтересовалась:
- А что это такое?
В какой-то момент неожиданно ожил микрочип в ушной раковине. Однако чуда опять не случилось. Просто заработала фоновая реклама. В последнее время отказ от такого назойливого вида услуг стал платным, и сейчас, когда кончился трафик, в сознание вторглись голоса рекламных зазывал из ближайших офисов и магазинов. Через несколько минут Макс уже готов был выковырнуть голосистого микроба из уха, но потом вспомнил, что достаточно просто отключить питание бесполезного пока смартфона.
Наступившая тишина показалась настоящим блаженством, и тут же оживилась память. Ненужное в интернет-эпоху свойство человеческого мозга, как оказалось, еще не успело до конца атрофироваться. Макс начал вспоминать как много лет назад, еще будучи молодым и неженатым человеком, водил бабушку получать пенсию. С тех пор городской ландшафт значительно обновился, но изменения в основном коснулись дорожной инфраструктуры. Большинство домов еще стояло на прежнем месте. В итоге, после долгих поисков, на первом этаже одного из таких старых строений удалось обнаружить офис Госбанка.
В былые времена больше половины помещения занимали кабинки, где улыбчивые менеджеры общались с пенсионерами и старомодными чудаками среднего возраста. Теперь же Макса встретил только пустой полутемный маленький зал с несколькими терминалами. Сознавая свою ненужность в современном онлайн-мире, они уныло глядели в полумрак тусклыми окошками ввода информации. На счастье, карточку для туристов удалось получить бесплатно. Правда терминал, прежде чем выплюнуть пластиковый квадратик, зачем-то поинтересовался названием страны постоянного проживания, и Макс выбрал из выпадающего англоязычного списка Зимбабве. Следующая задача оказалась сложнее. Кнопки для приема бумажных денег на главной странице не было. Снова пришлось долго путешествовать по разным ответвления и закоулкам меню. И вот, наконец, появилось нужное ему окошко. Макс вставил краешек купюры в отверстие, и кнопка "Ввод", подтверждая активность, налилась сочной зеленью. Словно добивая смертельного врага, Макс надавил на нее пальцем. Проглотив половину сторублевки, автомат почему-то задумался, а потом выплюнул ее обратно. На экране появилась надпись:
" Извините! Прием российских купюр номиналом ниже тысячи еврорублей прекращен с 14 ноября 2049 года. Для решения проблемы вы можете обратиться в центральный офис Госбанка."
Дальше следовало уже привычное:
" Введите ЛУИН для записи на прием в центральный офис"
Когда кулак обрушился на пластиковое покрытие сенсора, Макс даже не почувствовал боли. Не обращая внимания на взвывшую сирену, он продолжал наносить удар за ударом, с сумасшедшей радостью наблюдая, как по пластику разбегаются змейки трещин, а поверх них ложатся кровавые отпечатки разбитых костяшек. Через несколько минут в зал ворвалась полицейская бригада. Только оказавшись в клетке аэрокара, Макс пришел в себя и осознал, что его теперь могут обвинить в попытке взлома. Но тут же пришла успокоительная и даже радостная мысль:
" В полиции работают жесткие ребята, но они все-таки живые люди. Наконец он сможет рассказать представителям власти про нелепую и безвыходную ситуацию, в которой оказался."
Пролетев над переполненным шоссе и несколькими рядами крыш, аэрокар приземлился во дворе полицейского отделения. Когда Макса вели по коридору, он с надеждой спросил:
-Меня сейчас к следователю?
- Ага! Еще прокурора с адвокатом пригласим!
Усмехнувшись, полицейский открыл дверь и втолкнул Макса в густое амбре из запахов прелой обувью и давно немытых человеческих тел. В небольшом полутемном зале на креслах перед мониторами сидели маргинального вида люди. Левая рука у всех была прикована к подлокотнику кресла. Кто-то находился в полной прострации, кто-то нецензурно бранился, кто-то неуверенно водил указательным пальцем свободной руки по сенсорному экрану. Усадив Макса на пахнувшее мочой кресло, полицейский пристегнул его и, уходя, посоветовал:
- Ты с ответами не затягивай. Пока не закончишь, в сортир выводить не будем.
На экране перед собой Макс увидел длинный опросный лист, и начинался он с окошка:
"Введите ЛУИН перед началом дачи показаний"
1