Конечно, "Википедия" ничтоже сумняшеся называет СТЭ "современной теорией эволюции", но это лишь заговаривание проблемы. К картине, которую увязал в один узел Джулиан Хаксли, добавилось много принципиально нового, изменившего нынешние представления о механизмах эволюции.
Вы уже поняли, куда я клоню. Наше время – время кризиса II синтеза. СТЭ не опровергнута, но недостаточна для описания всего, что мы знаем сегодня. Я согласен с теми, кто ждёт III синтеза в эволюционной биологии. Я думаю, что многие его компоненты уже разработаны. Осталось за частными обстоятельствами выделить основной сигнал, отражающий магистральный механизм развития жизни.
Но тут есть закавыка. "Стиль – это человек" (Жорж Бюффон). Сейчас появляется немало людей со сверхценными идеями, которые, ухватив какою-то действительную или мнимую особенность эволюционного процесса, пытаются перестроить на её основе всю биологию. В каждый университет, на каждый эволюционный сайт поступают революционные рукописи, в которых вдохновенные неспециалисты смелыми мазками рисуют эскизы Всеобъемлющей Теории Эволюции. Увы, их авторы кардинально отличаются и от Дарвина, и от Хаксли. Я думаю, что мы должны ждать именно синтеза, а не революции, и такой синтез сможет осуществить только человек или коллектив, по-настоящему компетентный в отраслях биологии, достижения которых надо синтезировать.
Вы думаете, описанная картина говорит о слабости эволюционной биологии? Нет, в этом проявляется её жизнеспособность. Мы можем стать свидетелями (а кому повезёт – и участниками) формирования новой версии ответа на вопрос, заданный Аристотелем. По-моему, это замечательный вызов.
Голубятня: Мечта меломана
Автор: Сергей Голубицкий
Опубликовано 31 января 2012 года
С детства я был одержим наведением порядка в своих музыкальных увлечениях. Поскольку музыка занимала едва ли не самую первую строку в списке главных страстей, я подошел к вопросу обстоятельно: купил специальную толстую тетрадку (96 листов - почему помню точную цифру 32 года спустя?!) за 44 копейки (здесь уже не могу ручаться: может, и 23 коп.) и принялся методично вписывать данные по каждой прослушанной и записанной на бобину (а затем - и на аудиокассету) пластинке: все выходные данные до последней буквы на «сливе» (обложки - sleeve), все тексты лирики (если везло и на внутренних вкладышах «пласта» таковые печатались), даже название группы и альбомы пытался в меру напрочь отсутствующих способностей к живописи имитировать в плане шрифта и цветового решения. В общем, страдал каталогизацией на полную голову.
Положительным результатом моих чисто девичьих (то есть свойственных больше Девам по гороскопу, чем Ракам) слабостей стала энциклопедическая память, которая впоследствии пригодилась в изучении языков: я помнил наизусть (и помню до сих пор!) практически всю лирику Pink Floyd, Led Zeppelin и Queen - трех моих самых любимых музыкальных групп в те годы, я помнил, как менялся от альбома к альбому состав Deep Purple, Genesis и Uriah Heep, помнил названия всех самых крутых пластинок и даты их релиза. Одним словом, мне было хорошо, авторитетно среди сверстников и полезно во всех отношениях.
Я натолкнулся на свою музыкальную толстую тетрадку с красной обложкой лет пять назад, когда копался в школьных архивах, которые хранятся в картонных коробках дома у мамы. Поностальгировал, конечно, но еще более подивился ... скудности информации в моем сокровище! Что-то вроде 60 пластинок все про все! По сравнению с несколькими тысячами переслушанного в 90ые и 2000ые несчастная капля в море.
Удивляться не приходится: жили мы в особой стране, стране песняров, пугачевых и ротар, поэтому любая настоящая музыка пробивалась к нам похлеще цветочка сквозь 10-сантиметровый слой асфальта. Большую часть информации я получал по радио (в основном через программу Metronom на румынском вещании «Свободной Европы», Севу Новгородцева и несколько тематических передач BBC), однако добавлять ее в свой каталог не представлялось возможности - из-за разрозненности, неполноценности информации, да и далекого от совершенства по тем годам знания румынского и английского. Самая малость приходила в материально осязаемой форме: через «пласты», которыми все обменивались, покупали, продавали, просто ходили в гости к знакомым знакомых на «прослушивания».
Господи, до чего же я завидую современному поколению! Мне бы их возможности да в те годы! Собственно, голубятню я сел писать не ради пролива ностальгической слезы, а сугубо ради представления читателям двух удивительнейших программ из арсенала современных компьютерных средств, которые позволяют меломанам творить поистине чудеса.