Но технология изменила положение. "Теперь все это отпадает, потому что в настоящее время возможно проникнуть за линии, не разбив их предварительно. Этой способностью обладает летательный аппарат."
Ну а та свобода передвижений, которую Дуэ приписывал аэроплану, в еще большей степени присуща кибероружию. И из нее вытекают уже не технические, а общественно-политические последствия. "Не могут более существовать районы, в которых жизнь могла бы протекать в полной безопасности и относительном спокойствии. Поле сражения не может более быть ограничено: оно будет очерчено лишь границами борющихся государств; все станут сражающимися, так как все будут подвержены непосредственным нападениям противника; не может более сохраняться различие между сражающимися и несражающимися".
Правоту этих слов Дуэ сполна ощутили на себе сначала жители Герники, Ковентри и Дорогобужа, а потом Гамбурга, Киля, Дрездена и Токио. И развернись кибервойна – более уязвимым для нее будет гражданское население; его коммуникации, инфраструктура, логистика, финансы – все это "завязано" на общемировое киберпространство, на аналог "воздуха" Дуэ (военные системы управления, будучи спроектированы правильно, с гражданской Сетью не соприкасаются – они аналог тех, кто во Второй мировой зарылся в бомбоубежище).
Дальше Дуэ говорил о том, что появление авиации сводит на нет те преимущества, которые ранее развитие огнестрельного оружия давало обороняющимся. (Итальянец воочию наблюдал это в Великую войну, но эффект это вовсю проявился в Гражданской войне США, и раньше, в боях Веллингтона с маршалами Наполеона на Пиренеях – чем дальнобойнее и скорострельнее мушкет, винтовка или пулемет, тем меньше наступающих дойдет до противника.) В случае авиации все наоборот – наступающий побеждает, уничтожая врага на аэродромах, а потом громя колонны, дороги, базы.
Мир увидел это в 1939-м, в ходе Блицкрига, ну а потом – в ходе "Бури в пустыне". Кибервойна же в принципе может дать еще более фантастические преимущества нападающему – представим себе результат воздействия вредоносного кода на развитую постиндустриальную инфраструктуру, почище Ковентри может быть…
Еще ниже Дуэ обосновывал необходимость наступательного способа действий в воздушной войне. Он исходил из малой эффективности зенитной артиллерии Первой мировой, пассивно ждущей налета, и приводил пример с крестьянами, не ждущими нападения бешеной собаки у ворот с палкой, а устраивающих на нее облаву. (Впрочем, нацисты, несмотря на всю любовь к книге Дуэ, не сумели в 1940-м году в ходе "Битвы за Британию" нанести серьезный ущерб английским авиазаводам; да и усилия RAF и 8-й воздушной армии янки смертельного удара заводам Хейнкеля и Мессершмитта не нанесли – лучшим средством ПВО оказались русские танки на аэродромах…)
Но сегодня кибербезопасность похожа именно на этих крестьян – вон, Компьюлента рассказывает, что прошлогодний ущерб от киберкраж мог достигнуть 2,5 миллиардов долларов (в обнародовании точных цифр банкиры, по понятным причинам, не заинтересованы). А киберкража – это только то, что кто-то сумел отнять у другого в ходе своего преступного бизнеса. Ну а война – бизнес на разрушении и убийстве (приставка кибер- ничего в этом не меняет), ущерб тут может быть несопоставимо выше.
Генерал Дуэ знал лишь одно эффективное средство защиты от воздушного нападения, подобное борьбе с хищными птицами – уничтожение их гнездовий и яиц, то бишь, "уничтожения их баз, их запасов и центров их производства". Ну, в сегодняшней Европе с ее повсеместным помешательством на "экологии" (к которой наука Геккеля не имеет никакого отношения), об истреблении хищных птиц вряд ли рискнет говорить хоть один автор (а лет тридцать назад одним из самых веселых, – куда занятней заготовки сена и укладки в кормушки кристаллов соли, – способов зарабатывания "трудодней" в охотхозяйствах, без которых не выдавали путевок на промысел дичи, был отстрел ворон, плавно переходящий в стрельбу по опорожняемым бутылкам…).