В общем, простите, если кого забыл упомянуть. Еще нескольких представим уже по ходу пьесы. А теперь перейдем непосредственно к действиям и акциям. Хотя нет, стоп.
СТОП, СТОП!
Мусин и Семейкин. В массовой культуре есть немало знаменитых дуэтов. Руслан и Михаил, пожалуй, наиболее сопоставимы с мультяшными Пинки и Брейном. Только вместо захвата мира у них на уме была социалистическая революция. Оба были большими поклонниками СССР и Сталина, а Руслан еще и Брежнева очень даже котировал. За Союз рубились так, словно всю жизнь там прожили, при том, что Семейкину тогда было слегка за тридцать, а Мусину всего двадцать с небольшим. Но среди ностальгирующих дедов оба чувствовали себя как рыба в воде и постоянно врубали лексику из советской пропаганды времен застоя. В принципе, каждый из них мог неслабо отжечь и по отдельности.
Руслан отличался размеренной речью и зычным басом. Однажды он оживил собрание вопросом в лоб: «Сергей, не пора ли нам взяться за оружие?» Цезарь на это выдал запомнившееся «Руслан, не пора ли нам взяться за мозги?», ибо обсуждать подобные вещи в наверняка прослушиваемом помещении и при включенных телефонах глупо и чревато последствиями. Тогда Руслан умолк, но в дальнейшем всячески пытался уличить Удальцова в недостаточной революционности, задавая все более прямые и бескомпромиссные вопросы. О наиболее фееричных — чуть позже.
Михаил, напротив, говорил очень быстро. Порой быстро настолько, что разобрать в потоке речи было возможно только его фирменное междометие «так сказать так», которое повторялось почти через каждое слово. Еще в штабе «Трудовой России» произошел забавный случай. На одном из моих первых собраний Герман в качестве политинформации рассказал о том, как Семигин собрал людей на пароходе и устроил раскол в КПРФ. Состоялось обсуждение. В этот момент Семейкин переменился в лице, сразу стал просить слова, бормоча что-то в духе «я сейчас всем покажу, так сказать так, кто здесь предатели и провокаторы». Кое-как его выступление удалось перенести на конец собрания. Еле-еле дотерпевший Михаил выбежал к трибуне и начал с пеной у рта кричать, что он расколов не устраивал. Только тогда мы поняли, что он перепутал относительно созвучные фамилии и воспринял сказанное про Семигина на свой счет. В меру быстро Михаил все же осознал свою ошибку и свернул гневные разоблачения, собрание завершилось мирно. А так говорить он мог очень долго. Во время телефонных разговоров с ним некоторые использовали следующий лайфхак: просто клали недовешенную трубку рядом с телефоном и шли заниматься своими делами. При этом Михаил продолжал вещать, не особо замечая отсутствие собеседника на другом конце провода.
Когда дуэт появлялся на собрании в полном составе, огня становилось больше. Как-то раз обсуждали создание положительного образа АКМ в глазах обывателей. Взявший слово первым Михаил быстро протараторил несколько предложений со словами «лопаты», «флаг», «дискотека» и «Харчиков». Ну, и с многократным «так сказать так», естественно. Сидящий рядом с ним Мусин поднял руку для следующего выступления. Все ожидали развития темы, однако Руслан на полном серьезе обратился к ведущему: «Переведите мне, пожалуйста, что сказал Семейкин». Товарищ Осипов честно предупредил, что это будет непросто, но все же сумел расшифровать, что суть предложения сводилась к проведению субботников с использованием символики организации под музыку горячо любимого нашим дуэтом красно-коричневого барда Александра Харчикова. Его песни они, кстати, постоянно распевали в публичных местах в пропагандистских целях.
Между собой у друзей существовало несколько излюбленных тем для разговоров. Во-первых, постоянно искали провокаторов, причем нередко подозревали и друг друга. Однажды даже ненадолго рассорились на этой почве. Нельзя не привести ключевой аргумент инициировавшего конфликт Мусина: «Михаил, я тебе звонил две недели назад, а ты мне не смог ответить. Что ты делал в позапрошлый четверг? Все с тобой ясно, ты предатель и провокатор! Михаил, ты змееныш!» Впрочем, довольно скоро конфликт был исчерпан, и наши друзья выдвигали друг друга в ЦК АКМ с формулировкой «отличается классовой бдительностью». Второй темой были отношения с прекрасным полом. И тут Пинки и Брейн превращались в Бивиса и Баттхеда: