В усадьбе собираются все те же «национальные ружья» — министры, дипломаты, дельцы, появляются иностранные гости. А местные жители для хозяина — просто быдло, с которым обращаются как со скотом. Можно сказать, что жители усадьбы в какой-то мере заслуживают хозяина, которого они имеют. Самый смышленый из них — Пако, ценимый за расторопность на охоте, используется хозяином вместо собаки для подбирания убитой дичи. И он не только свыкся со своей участью, но вполне ею доволен, гордится тем, что хозяин выделяет его среди остальных.
Концовка романа также исполнена глубокой символики. Можно оспаривать, насколько вправе писатель приравнивать поступок отчаявшегося безумного человека к акту социального возмездия, однако испанский читатель именно так воспринимает этот жестокий конец. Аллюзии слишком ясны для него. Казнь сеньорито воспринимается как предупреждение писателя о том, что обрекать людей на скотское существование (а в Испании при всех переменах, эта усадьба — не единственное такое место) — не только чудовищная несправедливость. Такое существование фатально ведет к накоплению ненависти, которая в самый неожиданный момент может прорваться наружу. И здесь нельзя не почувствовать перекличку с «Кому отдаст голос сеньор Кайо?». Вспомните слова Виктора Веласко о крестьянине Кайо из Куреньи, у которого ясная голова и незлобивый нрав: «Он тоже ненавидит… это как проклятье».
Одной из главных социальных проблем Испании — и теперь это уже осознается всей общественностью — является трагедия и безысходность провинций, страдающих от нищеты, недоедания и социальной несправедливости, — Андалусии, Эстремадуры, Старой Кастилии, где накопились огромные запасы социальной взрывчатки — темной, слепой, не выбирающей цели. И в своем последнем романе Мигель Делибес затрагивает эту одну из самых острых во всей истории Испании проблему, особенно актуально стоящую в наши дни.
«Святые безгрешные» воспринимаются в творчестве Мигеля Делибеса как своего рода многоточие… Что последует за этим романом? Какой поворот примет непрекращающийся диалог писателя с читателем? Какой темы коснется Мигель Делибес в следующий раз? Независимо от того, о чем будет новое произведение писателя, насколько оно окажется удачным, есть все основания полагать, что его ждут с нетерпением. Потому что ясно — в любом случае это будет глубоко, а значит, и интересно.
Кому отдаст голос сеньор Кайо?
(Роман)
I
Он вбежал по лестнице через две ступеньки — чуть наклонившись вперед, тяжело дыша, — ко второму этажу дыхание сбилось, он остановился на площадке передохнуть и левой рукой оперся на перила. Под потолком слабая лампочка, схваченная металлической сеткой, освещала облупившиеся стены, благородные, стершиеся по краям деревянные ступени, все в пыли точеные балясины перил, двери двух квартир слева и справа, уставившиеся друг на друга бронзовыми глазками, карнизы и лепку — все излишества барочного стиля. На одной из дверей, той, что ближе к Виктору, — белая пластинка с отбитым краем: «Димас Реглеро. Врач. Ухо, горло, нос».
Виктор сделал глубокий вдох и тихонько потер подбородок. «Не тот стал, не тот. Сказываются годы бездействия», — пробормотал он еле слышно. На четвертом этаже хлопнула дверь, и послышались ровные, размеренные шаги — кто-то спускался. Он подождал. На лестнице показался Артуро: светлый осенний костюм, галстук в коричнево-белую полоску, заколотый золотой булавкой с эмблемой партии. Увидев Виктора, удивился:
— Что ты тут делаешь? Как не в себе!
Они поглядели друг на друга, Артуро — несколько свысока. В лестничной клетке гулко мешались доносившиеся сверху, из помещения партийной ячейки, голоса товарищей с говором теледиктора и пением Леонарда Коэна из передачи «Песни одной комнаты».