Вдруг, видимо поняв, что говорит совсем не то, рассказала, что случилось с ней недавно.
— Живую меня чуть не похоронили, — сказала она с улыбкой, никак не вязавшейся с такими страшными словами. — Совсем доходягой стала. Упала на улице без сознания. Очнулась в морге. В чем дело, сначала и не поняла. Снизу и сверху люди. Сообразила, закричала. Не откликается никто, а сама выбраться не могу. По счастью, тут вскорости хоронить мертвецов приехали. Помогли выбраться. Посидела на скамеечке, отошла немного. На другой день на работу ни на минуточку не опоздала.
— Не приведи судьба пережить такое, — произнесла Катя, поняв, что не такая уж пустозвонка эта пожилая женщина.
— Правда, на работу мне тут недалеко, к Ситному рынку. А голодают нынче многие. Я что, лучше всех?
— Да, время наступило страшное…
— Ты что-то, Катерина, загрустила? Выше нос надо держать! О себе расскажи. О летчике, муженьке своем.
Вологдина долго собиралась с мыслями.
— Учусь. Муж воюет. Скоро сама на фронт буду проситься, — коротко ответила Катя.
— Да, все сейчас на фронте, — подхватила соседка. — Из шестой квартиры недавно паренек приезжал; как с тобой, с ним говорили. Пацаном его помню. Нынче командиром стал, медаль имеет.
Юлия Ивановна снова заговорила о том, что знает всех в доме, что раньше стариков почитали и слушали… Она спохватилась, лишь увидев, что усыпила свою слушательницу.
— И то польза, а то ведь после пожара, набоявшись, не скоро уснула бы, — прошептала она, тихонько закрывая английский замок.
Утром Катя поднялась задолго до рассвета. На улице было морозно. Сосало под ложечкой, очень хотелось есть. Редкие прохожие брели ей навстречу, безразличные к тому, что она замерзла, голодна, что скоро для нее должно начаться новое, неизведанное.
Немало городов, больших и малых, повидал Михаил Вологдин за свою короткую жизнь, а вот крохотный городишко, на окраине которого стоял запасный авиационный полк, где он осваивал новый самолет, толком и не разглядел. Запомнился старенький, грязный вокзал, куда приехал после госпиталя и откуда снова уезжал на фронт. Напряженные недели изучения штурмовика Ил-2 пролетели быстро. В феврале 1942 года капитаном, командиром звена Михаил вернулся на Балтику, в свою эскадрилью, ставшую штурмовой. И командовал ею Гусев, теперь майор.
Что такое эскадрилья? С военной точки зрения всего лишь тактическая единица. Но за этим понятием — боевое братство летчиков, техников, механиков, мотористов, вооруженцев, коммунистов и комсомольцев, начальников и подчиненных, товарищей и друзей. Кроме людей — это еще самолеты, точные приборы и грозное оружие. Михаил любил свою эскадрилью и рад был в нее вернуться.
Аэродром под Ленинградом, на котором размещались их самолеты, он давно знал. Ему нравилась площадка перед штабной землянкой, прикрытая со стороны летного поля березовой рощицей, зато открытая с востока и юга. В погожие дни почти с утра до вечера она была залита солнцем. Здесь собирались летчики, когда выпадали свободные минуты.
У штаба Михаил встретил комиссара полка Николая Николаевича Бойцова, получившего повышение после службы на МБР. Тут Вологдин познакомился с ведомым — младшим лейтенантом Киселевым.
Глядя на нового подчиненного, Вологдин подумал, как красив этот парень: высок, белокур, большие глаза светятся голубизной. Как он в деле проявится?
Бой, о котором думал Михаил, произошел через несколько дней. Задание было обычным: штурмовка обнаруженной вражеской автоколонны. Капитан Вологдин пришел из штаба на стоянку самолетов, когда двигатель его машины работал на полных оборотах. «Механик прогревает», — подумал он, вслушиваясь в рев мотора. Позади «ила» бушевала снежная пурга.
— Самолет к боевому вылету готов, — доложил летчику, спустившись с плоскости, авиамеханик Иванидзе, симпатичный, чернявый сержант, и добавил: — Мотор — зверь, работает как часы.
Вологдин улыбнулся. Слишком уж несовместимыми показались ему слова «зверь» и «часы». Хотел сказать об этом механику, но передумал: не стоило тратить время на пустопорожние разговоры. Капитан забрался в кабину и передвинул ручку сектора газа вперед. Иванидзе вытащил из-под колес колодки, и самолет подрулил к старту.
Вологдин с трудом оторвал от взлетной полосы тяжело нагруженный бомбами «ил» и повел над кромкой аэродрома по кругу, а когда, замкнув, повернул на запад, к нему пристроился штурмовик Киселева. За облаками «илы» пересекли линию фронта и снизились в ближнем вражеском тылу.