— Есть, товарищ старший лейтенант!
Руль доставили быстро, но работа по его установке затянулась. Никому из членов экипажей не приходилось прежде производить подобный ремонт, а тем более на плаву. К счастью, наступила ночь, враг не появлялся. Закончив работу, пробили днище и затопили второй гидроплан, который уже не мог подняться в воздух. Вологдин запустил мотор, поставил машину против ветра, дал полный газ. Летающая лодка набрала высоту, и над ней медленно поплыли звезды. «На этот раз пронесло», — подумал Михаил.
Морской ближний разведчик возвратился в поздний час, но на аэродроме еще не спали. Летчики и техники поспешили к подруливающему к берегу разведчику.
— Где другой самолет? — не ожидая доклада Вологдина, с тревогой спросил командир эскадрильи.
— Задание выполнено. Погибла одна машина. Ее экипаж снят и доставлен, — доложил старший лейтенант.
— Жаль машину, — сказал Жагин. — По за спасение экипажа спасибо. Главное — это люди…
И он размашисто зашагал от ангаров к штабу.
После позднего ужина Вологдина разыскал инженер эскадрильи Иван Залесный. Рыжеватый, с вытянутым остроносым лицом, он поправил фуражку, которую редко снимал даже в помещении, пряча не по годам рано появившуюся лысину, и заговорил:
— Молодцы, сообразили с ремонтом. Не хуже моих техников сработали.
Михаил взглянул на инженера, негромко сказал:
— Вторую-то машину бросить пришлось. Вот если б две отремонтировали…
— Жаль, — согласился Залесный. — Но где ж там, на воде, отремонтируешь… Да, мастерства у наших летчиков пока маловато, но ничего, дай срок — всему научимся!
Своеобразный человек инженер эскадрильи. «Он может без ключей сменить две дюжины свечей», — в шутку говорят о нем механики. Это признание высшего класса работы. Непоседливый, душевный, никогда не унывающий, всегда полный новых идей и предложений.
Михаил вспомнил, как до войны один молодой летчик неудачно приземлился с парашютом и сломал ногу. Чуть позже в эскадрилье шло собрание, горячо обсуждали учебные задачи, упомянули и о несчастном случае. Вдруг попросил слова Залесный и, как показалось тогда Вологдину, ни к селу ни к юроду предложил организовать кружок парашютного спорта для жен командиров. По-разному отнеслись к этому летчики. Кое-кто заулыбался. Даже Бойцов не сразу нашелся с ответом. Тем более что для многих не были секретом частые нелады инженера с собственной женой. Михаил подумал тогда, что поцапался Иван Залесный с дражайшей половиной, хочет, чтобы та хлебнула горяченького до слез. Но Бойцов, подумав, в принципе, поддержал инженера, согласился с тем, что жены плохо представляют труд мужей-авиаторов.
Вскоре в гарнизоне начал работать лекторий для командирских жен, они охотно посещали занятия. Внимательнее к мужьям стали относиться, ближе к сердцу приняли мужние заботы.
Немецкие войска приближались к Ленинграду. Разрушенные города и деревни, пожарища оставались на их кровавом пути. Ожесточенные бои завязались под Лугой. Наши войска не успели закончить строительство Лужской оборонительной полосы, не подтянулись резервы. Тяжелое, тревожное и опасное положение создалось на дальних подступах к городу Ленина. На его защиту поднялись рабочие, служащие, интеллигенция, моряки с кораблей и курсанты военных училищ. На заводах и фабриках днем и ночью гудели станки: предприятия перестроились на выпуск военной продукции. Еще вчера не возникавшие вопросы вдруг стали первостепенными, приобрели государственную значимость. В июле таким неотложным делом стала эвакуация из Ленинграда детей.
Открыв как-то утром окно, Катя Вологдина удивилась тишине во дворе. Не слышно детских голосов, не стучат башмаки прыгающих по «классикам» девчушек. Если раньше этот шум иногда раздражал, то теперь его не хватало. Словно исчезло из жизни что-то привычное и даже необходимое.
Поздно вечером пришла домой Ольга Алексеевна. Усталая, осунувшаяся, она, не поужинав, прилегла на диван. Катя села рядом с матерью, обняла ее и прижалась щекой, как делала это в далеком детстве.
— Ты чего, дочка?
— Не по себе мне, мамочка, вижу, как пустеет дом. Знаю, что соседи эвакуировались. А сегодня ни одного дитенка во дворе не было.
— Хорошо, что ты сама начала разговор. А то я все не решалась сообщить тебе свои новости, чтобы не расстроить. Ты первой намеревалась уйти из дома, а жребий выпал мне…
Катя не сразу осмыслила сказанное матерью.
— Ты собираешься в эвакуацию? — спросила она.
— Приходится, Катя. Детей эвакуируют, уезжаю с ними. Ты уже большая, а они крохи детсадовские. Пойми и прости, если что не так…