Командующий флотом адмирал Трибуц обратился к командующему 1-м Прибалтийским фронтом генералу армии Баграмяну с просьбой «приютить» машины морских летчиков на аэродромах фронтовой авиации, поближе к передовой. Рассмотрев просьбу балтийцев, Иван Христофорович дал указание командованию фронтовой авиации позаботиться о флотских самолетах и летчиках как о своих собственных.
Конечно, никто в штурмовом авиаполку, в эскадрильях не знал об этом решении. Просто морским летчикам было объявлено о перебазировании в новый район.
— Второй день, потихоньку поспешая, техническое имущество в вагоны грузим, — сказал Иван Залесный, забежав в землянку к Вологдину. — Меня возьмешь перелететь?
— Если вместо Долгова, не могу, — тихо, словно оправдываясь, проговорил капитан.
— Зачем вместо — вместе, — возразил Залесный. — В его кабину вдвоем заберемся.
— А что комэск скажет? — с сомнением заметил Михаил.
— Согласовано. Я майора Гусева в штабе видел. Он пока здесь задержался. Приказали прилететь со вторым эшелоном полка, — ответил инженер.
— Так бы сразу и сказал…
Сейчас Вологдин мог говорить, спорить с каждым на равных. Он давно отрешился от комплекса неполноценности, не замечал уже снисходительности в словах одних и сомнений в глазах других. Был такой комплекс, когда пришел в полк после ранения. Начался он после первого неудачного «провозного» полета и закончился после первого удачного боевого вылета…
Тогда «илы» прошли над побережьем, пересекли залив, в котором еще недавно бомбили фашистские суда. Теперь здесь ходили корабли под советскими флагами. Утюжили воду, прокладывая свободные от мин пути, тральщики, деловито спешили к выходу из залива морские охотники. «Необычно долгим кажется путь, — подумал Вологдин. — Отвык. На МБР, бывало, по нескольку часов над морем маячил, и ничего».
Через порт, по которому предстояло нанести удар, проходила линия фронта. На окраине города полыхали бои. Гитлеровцы спешили вывезти остатки войск. Было видно, как загружались у причалов техникой и живой силой вражеские транспорты.
— Первое и второе звенья, цель — зенитные средства в порту. Третье и четвертое — атаковать суда у причалов, — приказал командир эскадрильи.
Штурмовики Вологдина и его ведомого старшего лейтенанта Киселева, прорвавшись через заградительный огонь, почти одновременно обрушили бомбы на крупное судно. Взвилось пламя и сразу стало гаснуть: транспорт погружался кормой в воду прямо у причальной стенки. На другие причалы пикировали штурмовики четвертого звена. Враг недосчитался еще двух транспортов.
Приблизившись к аэродрому, самолеты снизились, и сразу потемнели то и дело закрывавшие кабину облака. Ближе к земле они всегда кажутся темнее. На взлетном поле авиаторы рассредоточили «илы» и отошли от машин. Вологдин остался стоять у плоскости. К нему подошел воздушный стрелок старший сержант Долгов:
— Что загрустили, товарищ командир? Ногу натрудили?
— Не о том ты, дорогой!
— Вы же отлично летали и бомбили! Мне виднее всех это!
— Непросто все. До нынешнего дня неудобно перед всеми себя чувствовал. Однажды на вокзале я испытал такое чувство, когда в часть из госпиталя добирался. Старая женщина подходила к каждому, плакала и показывала фотографию сына. От него с фронта третий год никаких вестей, кроме официальной похоронки. Она спрашивала, не встречал ли кто из нас его, не видел ли могилы. Прибывали и убывали поезда, приезжали и уезжали люди, а она все ходила и искала. Стыдно мне стало перед русской женщиной-матерью, что я живой, а ее сын сложил где-то голову…
Помолчал Долгов, понял, почему задержался у машины и задумался заместитель командира эскадрильи. Большой смысл был для капитана в нынешнем дне и первой после ранения победе. Подумал воздушный стрелок, что для командира после передряг, которые щедро выпали на его долю, сегодняшний успех можно сравнить только со всем самым первым: первым подъемом в небо, первым боевым вылетом, первым сбитым вражеским самолетом. Он не стал говорить всего этого капитану, отозвался со вздохом:
— Сколько таких матерей, товарищ командир…
До мельчайших подробностей запомнил день того боевого вылета Вологдин. Двигался вперед фронт, и вот настало время перебазирования. Это — будто переезд на новую квартиру — всегда событие. А здесь не новая квартира — необжитый полевой аэродром, где все понадобится: каждая стремянка, воронка, гайка и шплинт. Грузят имущество в автомашины и вагоны. В кузова автомашин — самое нужное, они скорее приедут, а когда прибудут вагоны, неведомо…