Поскольку моя девушка была самым близким мне человеком, я постоянно, пока мы с ней встречались, рассказывал ей все о своей жизни, в том числе все мысли и переживания. Мы с ней шли после уроков в библиотеку, например, и я по дороге нагружал ее всеми своими страданиями и размышлениями. И я не задумывался, что ей это может быть сильно не комфортно, потому что меня переполняли мысли и эмоции. Я всегда извинялся перед ней за то, что так много говорю о своих проблемах, но все равно продолжал это делать, так как не мог с собой справиться.
Сама девушка говорила мало, потому что в основном это брал на себя я. Она почти не рассказывала о своих трудностях в жизни, делилась только какими-то фактами и случайными наблюдениями. Иногда я просто не давал ей времени высказать то, что было у нее на душе, так как говорил о чем-то без остановки. Девушка каждый раз внимательно выслушивала меня, поддерживала.
И после наших встреч, когда я осознавал, что наговорил лишнего и сильно нагрузил ее, я начинал чувствовать себя ужасно виноватым. Это было похоже на сильное смятение. Причем эта эмоция была почти что мимолетной. Она внезапно появлялась и быстро проходила. Но у меня на душе оставался след из-за нее.
Девушка для меня была кем-то вроде ангела, хоть я и балансировал в отношениях: то излишне опекал ее, то вообще почти не заботился о ее чувствах. Но все равно, когда мы расстались, мне было очень тяжело. Я бы даже сказал, невероятно тяжело. Я страдал из-за нашего расставания где-то полгода. Я и не назову это иначе – я действительно страдал в прямом смысле этого слова.
Две недели я вообще был сам не свой – ходил как тень, что-то чувствовал, сам не понимал толком, что именно.
К середине второго месяца начал много пить, так как уже полностью осознал, что произошло. Пил с друзьями, в основном со законными из школы. Они поддерживали меня, пытались успокоить, как могли, исцелить меня от моего горя. Алкоголем это удавалось сделать, но не до конца. Слишком много надо было осознать, чтобы продолжить нормально жить. И я это понимал. И мне было из-за этого страшно. Я ничего не хотел. Мне было больно и грустно, очень грустно.
После третьего месяца я начал пытаться что-то делать. Ушел в другую область дизайна, стал сильно больше посвящать ему времени. Записался на курсы по программированию. Стал больше участвовать в школьной общественной жизни. Много рисовал, экспериментировал со стилем и материалом. Старался брать больше заказов на фрилансе, чтобы была возможность купить новый айпад, который был нужен мне для рисунков.
В общем, я начал пытаться переключиться на что-то. Месяца через два мне это постепенно стало удаваться. Я уже меньше думал о девушке, больше был занят и активно развивался в навыках, связанных с дизайном.
Где-то спустя семь месяцев я смог нормально общаться с другими девушками, и, можно сказать, бывшую я уже частично забыл. Теперь она, скорее, как воспоминание, факт из моей жизни. Но первые месяца четыре или пять было действительно тяжело. Я эмоционально убил себя так, что потом было трудно восстановиться. Я искал этого восстановления в кругу друзей и нашел его.
Собственно, в девятом классе я предпринял попытку участия в олимпиаде по информатике. Я уже участвовал в ней в предыдущих классах и примерно представлял себе, что это такое. Я начал готовиться, как мог, делать то, что знал. Например, в Москве проводятся бесплатные курсы для всех желающих – вот я и ходил на них. У нас в школе тоже были кружки по подготовке к олимпиадам. В моем родном городе тоже такие были, и я посещал их несколько лет, поэтому и тут решил не бросать. Пока я привыкал к городу, я забавлял себя хождением на такие вот занятия.
Поскольку у меня уже была большая, хорошая база (несколько лет занятий информатикой в конкретной области), то я стал призером региона в девятом классе. И в десятом поставил себе не очень обязательную, но желательную цель выиграть всеросс, получить деньги за него и быть счастливым.
Родители как раз могли выслать мне чуть больше денег, чем они обычно это делали, поэтому работать я стал на 10 000 в месяц – коммуналка и часть более пространных расходов. Это сильно упрощало жизнь и давало мне возможность успевать быть с девушкой, учиться кое-как и готовиться к олимпиаде.
В какой-то момент я понял, что заниматься надо больше, если я хочу что-то выиграть. Я познакомился с победителями олимпиады прошлых лет, и они мне рассказали различные подробности о последнем туре, как все проходит и от чего зависит. Я осознал их уровень знания предмета и понял, что мне еще нужно над многим работать.
Я занимался, как мог, без фанатизма, но настойчиво. Иногда страдал сон, и я спал четыре-три часа. Не скажу, что это хорошо. Лучше следить за своим здоровьем и не делать этого. Но я благодаря дополнительным ночным часам успевал все, что никак не мог бы сделать за день.