Таким же неприкаянным как учитель, был и его бывший ученик. Вейдера и в каноне-то не слишком Палпатин баловал. Теперь же, после того как Сидиус перековался из ортодоксального ситха-бейнита в черт знает кого, но явно куда более разумного и адекватного, ему стало сильно не до Энакина. Государственные заботы одолевали. Какой уж тут увечный ученик, упивающийся жалостью к себе и срывающий злобу на окружающих. Доводилось мне этот обрубок встречать. От той сверхновой в Силе, каким когда-то был избранный, остался, если проводить аналогию со звездами, красный карлик. Бледный, тусклый, почти погасший. Конечно, даже так, он оставался «звездой», но вот для тех, кто его знал раньше… жалкое, в общем, зрелище. Черт его знает, зачем Палпатин его все еще держит. Может, из жалости? Сложно судить.
Страха врагам он не внушает совершенно. Не те нынче одаренные, чтобы кого-то пугаться. А Вейдер, ну что, Вейдер? Он слишком зависим от своего костюма и протезов, его можно банально ионными гранатами забросать. Нынче любой адепт Силы в броне ходит, причем, будучи цельным, «костюмчик» имеет в разы более функциональный и эффективный в боевом плане. Энакин уже пару раз чуть в ящик не сыграл, когда решил мечом с бывшими мастерами помахать. Больше не выделывается, с мостика командует. Это первое время он еще что-то мог, лихо рубил одетых в робы растерянных джедаев, а теперь вынужден быть осмотрительным. Когда вчерашний адепт света начинает молнии, как заправский ситх, метать не до шуток становится. Но когда к ним еще и огонь тяжелых бластеров, а то и вообще дезинтеграторов, управляемых автоматикой, добавляется и при этом тебя мечом активно нашинковать пытаются, жить становится очень и очень грустно.
Никакой, даже самый совершенный, протез не может тягаться с одаренным, использующим ускорение Силы. Так что Вейдер, как боец, нынче немногого стоит. Бывшие джедаи от ограничений и догм избавились, полностью прекратив себя зажимать, отчего стали в разы опасней. Я аж кодекс ситхов по этому поводу вспомнил, в той части, где «оковы падут и Сила освободит». Очень верные строки. Одаренный — это, прежде всего, Сила и все с ней связанное. А именно в этой области старый орден своих адептов и ограничивал. Боялись магистры, что не все удержатся и начнут возможностями ради личной выгоды пользоваться. Начали. И ничего, мир не рухнул. Наоборот, даже как-то поспокойней немного стало. Именно в Силе спокойней. Так-то, для рядовых обывателей, все не слишком хорошо было, впрочем, не скажу, что для них что-то уж прям так кардинально поменялось. Как всегда, где-то получше, где-то похуже, в целом же баланс примерно тот же остался.
— Шеф, все собрались.
— Хорошо, идем.
Пришла пора принимать решение о дальнейшем будущем. Видимо, попаданец по своей природе не может не менять историю. Иначе зачем он нужен? Быть рядовым обывателем? Одним из многих? Таким как все он мог бы и в собственном мире оставаться. Сам процесс переноса — это великий пинок под зад, да такой, что вперед делается не просто решительный шаг, а натуральный рекордный прыжок. Придается неимоверной мощи ускорение. И ты либо бежишь, либо падаешь, разбиваясь на смерть. Те, кто устоял, пишут историю, про тех же, кто нет, никто и не вспомнит.
— Рад вас всех видеть. Садитесь. Вы — мои самые близкие люди, и сегодня мы должны принять решение о нашем пути. Я вижу два основных варианта. Первый: мы начинаем подготовку к большой войне и пробуем взять власть. Это будет тяжело и страшно, триллионы, даже квадриллионы, погибнут, еще больше нас проклянет, но, в перспективе, мы сможем построить могучее государство, что будет существовать сотни тысячелетий.
Сделав паузу и дав осмыслить сказанное, внимательно оглядел присутствующих. В мой пророческий дар верили, но помимо него были и расчеты сделанные дроидами. Самые совершенные социальные модели, разработанные за эти годы, позволяли с довольно высокой долей вероятности делать прогнозы. И они говорили, что в случае успешного захвата далекой-далекой и повсеместного внедрения машин в систему управления, мы получим систему в разы более устойчивую, чем была Республика, просуществовавшая жалкие двадцать пять тысячелетий.