- Во, блин! Куда ж меня занесло? - пробормотал Конь, шаря лучом фонаря по стенам. По ощущениям, он был уже намного ниже виденного с галереи раскопа. Пройдя еще с двадцать метров, он увидел, что коридор поворачивает влево, практически под прямым углом и обрывается перед завалом из кучи здоровенных, с микролитражку, каменей и горами мелкого щебня.
- Тьфу ты! - он в огорчении сплюнул и потянул из кармана пачку сигарет. Закурив, Конь мазанул лучом по правой стене и обнаружил три странные каменные розетки, прилепившиеся в верхней части - у свода. В обрамлении замысловато переплетенного растительного орнамента, из розеток торчали барельефы звериных голов. Что это за животные - разобрать было сложно - время не пощадило каменные морды. Какие-то рога... Клыки... Высунутые из разинутых пастей, раздвоенные змеиные языки... Античный сюр, своего рода... Конь цокнул языком и вдруг, совершенно необъяснимо для самого себя, за каким дьяволом он это делает, подошел и с силой вдавил крайнюю розетку внутрь. Противно заскрипев мелкой песчаной крошкой барельеф вдавился в глубь стены. И тут же, словно повинуясь безмолвной команде, могучий, двухметровый каменный блок, выбросив облако мелкой, словно мука, пыли, повернулся вокруг своей оси открывая узкий чернильно-темный проход...
- Ну ни хрена себе... - от неожиданности, Конь выронил сигарету из рук, - Вот это да... - прошептал он, и почему-то воровато огляделся вокруг. После чего, неуверенно потоптался на месте и, сделав глубокий вдох, протиснулся внутрь. Это была маленькая, не больше кухни в старой хрущевке, совершенно квадратная комната. Посередине, торчала невысокая, едва по грудь, витая колонна на вершине которой покоился, укрытый сугробом пыли, вычурный чайник... Ну... То есть, это Конь так решил, унимая мигом задрожавшие руки. Тут, нужно сделать еще одно отступление. Дело в том, что у Коня было хобби - где только возможно, он находил, и тащил в свою обшарпанную двушку всевозможный старый хлам. Он «фанател» от монстрообразных, допотопных буфетных самоваров, угольных утюгов, огромных, с колесо мотороллера, амбарных замков и прочей лабазно-скобяной белиберды. В «раньшие» годы его бы назвали - старьевщиком, он же позиционировал себя, как - антиквар! Ну, мало ли какие у людей «тараканы» бывают... Кто не без греха?
Едва взглянув на стоящий перед ним «чайник», Конь преисполнился всепоглощающим коллекционерским зудом - поездка в Израиль - удалась! Предмет вожделений напоминал небольшую больничную «утку», к которой с одной стороны приделали узкий и длинный носик, с другой же - вычурную, в завитушках, изящную ручку. На почти черной от времени бронзе, под слоем вековой пыли, проступал затейливый орнамент и какие-то маловразумительные письмена. Это будет несомненный бриллиант всей его коллекции! Потирая от предвкушения руки, Конь подошел к колонне и аккуратно провел пальцами по корпусу «чайника», стирая пыльные пелена. Ослепительная вспышка резанула по глазам, заставляя непроизвольно прикрыть их рукой, из-под крышки, с низким, утробным гулом, вырвался столб призрачно-зеленого света, который, ударившись в потолок, залил все пространство маленькой комнаты. Упругая, пахнущая озоном волна, отбросила Коня к стене, припечатывая к серым камням. Открыв слезящиеся глаза, он уставился на световой столб, судорожно пытаясь вдохнуть, вдруг ставший тягучим и плотным, воздух. В метре над поверхностью «чайника» повисла огромная, пышущая языками зеленого пламени, рожа... Гладкий череп с парой мощных рогов, раскосые, с бордово-красной радужной оболочкой и черными вертикальными зрачками, глаза... Загнутый крючковатый нос и огромный, безгубый рот, с длинными, как у саблезубого тигра, клыками...