- Она моя мать.
Ларс глянул на Катарину с пытливым любопытством. Чего он ждал? Какой реакции? Облегчения, что она застала его не с любовницей, а с матушкой?
- Но и про Всадника ты не совсем ошиблась. Всадник - мой отец.
Если бы Катарина секунду назад не испытывала уверенности в том, что Ларс - бог, такое признание вызвало бы желание спровадить опасного знакомца из дома и впредь обходить стороной. А так она только и сказала:
- Хочешь чаю?
- Спасибо, королевна. - Несмотря на то, что Ларс уже порядочно простоял в тепле, он, казалось, так до конца и не согрелся. - Расскажешь, как встретилась с Конём?
Катарина тронула локоть Ларса, направляя мужчину к кухне. Точно к ней пришёл старый друг, которому домашний уют, тепло и запахи сдобы важнее чопорного приёма в гостиной. Водчик сел за стол, Катарина разлила чай, и, сделав первый глоток, заявила:
- Я всё испортила. Он отвёз меня домой, но на прощание чуть не проткнул мне горло сосулькой.
- И после того, как он проводил тебя к порогу, ты ещё думаешь, что всё испортила? - Ларс ухмыльнулся в бороду. - Как ты себе представляешь богов? Думаешь, им нужны долгие разговоры за чашкой чая? Едва ты его коснулась в первый раз, как он узнал тебя полнее, чем ты сама себя знаешь. Вспомни, что Всаднику хватило лишь одного взгляда на мою мать, чтобы предать брата. Ваша вторая встреча нужна была лишь для того, чтобы убедиться в его привязанности и доверии.
- И что делать теперь? - спросила Катарина, забирая у Ларса чашку, выпитую лишь на треть.
- Приведи его ко мне. И верни, пожалуйста, мой чай.
- Ты же наполовину бог, - Катарина иронично приподняла брови, - значит, и чая с разговорами тебе нужна лишь половина.
- Не слишком ли тебе много - приручить сразу двоих?
- Не слишком ли тебе велика честь - быть прирученным мной? Тем более, ты и не бог даже. - Катарина долила чая, поставила чашку перед Ларсом и тихо сказала: - Знаешь, мне показалось, что не такой уж он и страшный. Просто несчастный совсем. Перепуганный.
- Он помог тебе, но не обманывайся. Боги непостоянны. К тому же, ты и сама видишь, что Йонсбергу не выжить, пока Конь ходит по Дорогам. Каких-то два дня минуло, а улицы так замело, что ни пройти, ни проехать, - Ларс сделал большой глоток, будто горячий чай мог растопить снег если не в городе, то хотя бы в его мыслях. - Ты права, у меня есть свой интерес. Но он не более корыстный, чем твой, чем интерес любого из наших соседей. У меня здесь дом, моё ремесло, моя мать, которой нигде больше нет места. Я не желаю замерзнуть насмерть, и бросать город не желаю. Просто хочу жить, как прежде.
- Как ты его усмиришь? - спросила Катарина, уже догадавшись.
- Ещё и поэтому тебе не стоит искать в Коне хорошее и привязываться к нему. Его придётся убить.
- Мне казалось, бога нельзя убить. В легендах один лишь Всадник погибает. Но он влюблён, а все влюблённые уязвимы.
- Всех можно убить, даже богов. Иначе они не ушли бы с Дорог, когда появились люди, - Ларс задумчиво потёр бороду. - Как иронично получилось, правда? Всесильные испугались обычных людей, потому что те могли отобрать у них жизни.
- Почему бы люди непременно стали убивать богов?
- А этим всё обычно и заканчивается, разве нет? Посмотри на нас с тобой.
- Да уж...
Катарина положила для Ларса яблочных пирожков. Ей кусок в горло не лез. “Посмотри на нас...” Противно видеть. Нет, правильно, конечно, убить Коня ради того, чтобы Йонсберг продолжил жить. Предавать вот - совсем неправильно.
- Уж не знаю, как мне после всей этой заварушки оставаться в городе, - вздохнула Катарина, наблюдая, как Ларс смакует пирожок. - Про нас такие сплетни пойдут, что лучше до самой смерти затвориться дома.
- Будто ты к сплетням не привыкла. Знаешь же, всё, что о тебе говорят - из зависти, - водчик отложил надкушенный пирожок и лукаво спросил: - А вот скажи, королевна, чем я тебе не гожусь?
- Может, тем, что у тебя отец бог, и ты мне в пра-пра-пра-прадеды годишься? - засмеялась Катарина.
Ларс тоже засмеялся, по-доброму сощурив глаза. И вдруг их уютный смех смолк, разбитый тяжёлым стуком в дверь. Будто несколько раз по ней грохнули кузнечным молотом. Привкус травяного чая во рту сменился мятным холодком, и Катарина поняла, кто пришёл. Она переглянулась с Ларсом - тот тоже понял.
- Я сам, - остановил водчик встававшую Катарину и пошёл на стук.
За окнами свирепей завыла вьюга, горсти снега так и швыряло в стёкла, в дверь. Не поторопишься открыть - ветром вышибет.
Катарина пошла за Ларсом, из-за его плеча увидела, что на пороге за отворившейся дверью никого нет. Только следы копыт, не заметаемые снегом, уводили на Дороги.
Ларс оглянулся на девушку с победной улыбкой: