— Я в курсе, — развел руками тусклый. — Однако сумма, которую я хочу вам предложить, может вас заинтересовать.
— Миллион! — бухнул сталкер без обиняков. — На меньшее не согласен!
— Но… — чуть не задохнулся от возмущения наниматель. — Это же форменный грабеж!
— На меньшее не согласны, — подыграл приятелю Степан. — Иначе сами двигайте за своим хабаром.
— Ага! — с сарказмом поддержал сотрапезников и отец Иоанн.
— Можно обсудить, — залебезил блеклый.
— Торг здесь совершенно неуместен! — грозно ударил кулаком по столу батюшка. — Или выкладываешь миллион, или катись на все четыре стороны!
— Но там работы на пару тысяч, — канючил мужик. — Всего-навсего закончить то, что начал Шершень. Он не дошел каких-нибудь пару километров…
— Ша! — упер ему указательный палец в нос Стылый. — Шершень, говоришь? Не из-за твоей ли хреновины он жизнью поплатился, а?
— Ему призрак явился! — пискнул господинчик. — Этот, как его, Сивый Мерин.
— Сам ты мерин, — огрызнулся сталкер. — Вали отсюда на х… пока я не рассердился!
— Все, ухожу, ухожу, — поднял руки наниматель. — Но если передумаете, свяжитесь со мной, пожалуйста. Вот моя визитка.
Протянул Степану картонный прямоугольничек.
«Павел Иванович Брокин, главный менеджер», — прочел журналист.
Дальше мелкими буквами значилась фирма, где трудился новый знакомый, а в левом уголке красовался логотип, разобрать который с нетрезвых глаз было мудрено.
— Броккен? — переспросил удивленно, вспомнив знаменитую гору в Германии, на которой происходили шабаши ведьм в Вальпургиеву ночь.
— Брокин, — с виноватой улыбкой поправил коммерсант, растворяясь в клубах табачного дыма, коромыслом висевшего в зале.
— Не, ну не козел ли? — возмущался Стылый, разливая по стаканам коньяк.
В ход пошла уже третья бутылка. Но шло хорошо, так отчего бы не усугубить?
— Истину глаголешь, сын мой, — важно согласился батюшка. — Типичный козел.
— Эх, парни, — мечтательно вздохнул Степан. — Нет в вас жилки авантюризма. Еще чуток, и он согласился бы на миллион.
— А оно нам надо? — вздел белесые бровки отец Иоанн. — Я лично в деньгах не нуждаюсь. Мне Господь посылает по нуждам моим. А играть со Смертью… Не та ставка, в общем… Выпьем, братие!
Выпили.
— Ты что мне суешь, гнида! — прозвенел набатом глас Бармена. — Фальшивку, сука, впарить хочешь?!
У стойки торчал давешний «чернобалахонник», вызвавший неприязнь у Нюшки.
— Люди добрые! — апеллировал к публике владелец Бара. — Что же это делается? За натуральные продукты и добрую выпивку со мной хотят расплатиться ненатуральным баблом!
Он потряс в воздухе синей купюрой.
«Ага, — пронеслось в мозгу Чадова. — Кажись, новый знакомый».
— Да я… — залопотал «грешник», доставая из бумажника другую купюру.
— Сколько их у тебя?! — возопил Бармен. — Ты что их, печатаешь?!
— Не кричи! — взмолился несчастный.
— Еще чего! — набычился хозяин. — Я в собственном заведении не волен делать, что хочу?! А этого не хотел?
Сунул под нос «грешнику» кукиш, а потом недолго думая изо всех сил треснул его кулаком по лбу.
«Чернобалахонник» отлетел на несколько метров и приземлился прямо на столе, за которым сидели Степан с компанией. Жалобно зазвенела бутылка, падая на пол и обдавая брызгами благородной влаги обувку собутыльников.
— Ты чё, гондон штопаный?! — рявкнул Стылый раненным зверем. — Да я тебя сейчас в порошок сотру!
Однако «грешник» не растерялся.
Схватив с пола бутылку, он со всей дури обрушил ее на голову поднимающегося из-за стола сталкера. Тот так и сполз со стула, распростершись у ног сотрапезников.
Подобной наглости спускать было нельзя.
Отец Иоанн, закатав длинные рукава своего облачения, стал в боевую стойку.
— Ого! — оценил Степан. — Вы и восточными единоборствами владеете, отче?
— Айкидо коку ренмей, — скромно уточнил батюшка. — А ты, чадо, чем владеешь?
— Шиванат, — ответил Плясун, снимая куртку и сосредоточиваясь.
— У Голдина учился? — уважительно поцокал языком Опрокидин. — Как же, как же, слыхал. И даже лично общался на одном из конвентов. Кажись, на «Росконе».
Между тем рядом с задирой появились и прочие его приятели-«грешники». Стряхнули с плеч балахоны, чтобы те не мешали.
Степан оценивающе разглядывал противника.
Первый, зачинщик свары, был кукольным красавчиком чуть старше двадцати. По своим физическим данным он явно не тянул на лихого бойца. Хлипковат, стать не та. В рукопашном бою ему надеяться не на что. С одного удара свалят.